Лизаветина загадка (сборник) - стр. 10
В тот день я сидел за своим столом как обычно. Кругом царила тишина. Вдалеке ветер рвал пальмы, а во дворе передо мной не было ни шороха, ни звука. Когда за окном послышались какие-то звуки, я автоматически поднял голову, готовый поздороваться с уборщиками, как вдруг моим глазам предстала неожиданная картина. Из номера на втором этаже вышли Николя и Анастасия, он, оглядываясь по сторонам, закрыл ключом дверь и, взяв ее за талию, повел к лестнице. Там они замешкались, переговариваясь о чем-то, потом я увидел, как он притянул ее к себе и коротко поцеловал, она побежала вниз, а он, опять озираясь, нет ли кого в коридоре, направился к противоположной лестнице и там исчез. Ошарашенный, я продолжал смотреть на пустой коридор. В голове у меня все смешалось, мыслями я был еще в тексте, который писал, и никак не мог сообразить, что же я только что увидел. Вероятно, я схватился за голову, а может, потер глаза, потому что в следующее мгновенье раздался голос Луиджи:
– Устал? Что-то ты неважно выглядишь.
Он стоял у меня за спиной и смотрел на меня своим спокойным взглядом. И давно он тут стоит?
– Может, пора передохнуть? Там вынесли шоколадные кексы и что-то типа бриошей. Очень неплохо. Не хочешь попробовать?
Похоже, он ничего не видел, решил я и выдохнул с облегчением. Мы пошли в бар.
Все было как всегда, и к вечеру мне начало казаться, что утреннее видение мне просто померещилось. Конечно, я обманывал себя – мне хотелось вернуть все на круги своя, хотелось вернуть драгоценное спокойствие, которого меня едва не лишили. Я решил, что, как бы там ни было, свидетель в этой истории не нужен, так что я должен держаться поодаль и дать возможность двум семьям самим во всем разобраться. Чтобы не участвовать в застольных разговорах, я поужинал пораньше отдельно от всех и, сославшись на работу, отправился к себе. Наутро после завтрака я как обычно взялся за текст, но сразу почувствовал, что мой покой был все-таки нарушен. Мне не привыкать писать и в более неподходящих условиях, когда ничто вокруг не располагает ни к удобству, ни к тишине, но на этот раз в меня проникло беспокойство другого рода, внутреннее, а это, я знал, было хуже всего. Выкинуть из головы вчерашнюю сцену не выходило. Как только я сел за стол, перед глазами всплыла обнимающаяся парочка, и я боялся, что стоит мне поднять глаза, я увижу их снова. Ко всему прочему я опасался прихода Луиджи, хоть и говорил себе, что тут нет моей вины и что рано или поздно он все равно обо всем узнает. Эти мысли мешали сосредоточиться. Я злился на себя, и мне понадобилось немало усилий, чтобы перестать отвлекаться. Наконец я решил, что уйду сегодня пораньше – береженого бог бережет, – сяду на веранде и продолжу писать там. Это помогло. Я сумел забыть обо всем и погрузиться в работу.
Прошел час или два, как вдруг напротив меня послышалось какое-то шевеление. Надеюсь, на этот раз там будут не они, мелькнуло у меня в голове, я на секунду оторвался от текста и тут же выругался – черт бы их побрал, это были они! Я глазам своим не верил. Неужели опять? И ладно бы, они прошмыгнули украдкой мимо меня, так нет же, они встали у двери и стояли там, как приклеенные, как будто нарочно хотели, чтобы я их заметил. И за что мне такое наказание? Я быстро оглянулся, не стоит ли за моей спиной Луиджи. Никого не было. Тогда я поднялся, встал боком к окну так, чтоб меня было видно, вытянул руки кверху, как будто разминая затекшую спину, пошевелил туда-сюда вытянутыми конечностями – теперь-то меня нельзя не увидеть, потом вернулся за стол и краем глаза посмотрел наверх. Ну и наглецы! Я думал, они мигом исчезнут, а они и ухом не повели. Так и стояли. Целовались и даже не смотрели в мою сторону. Наконец они скрылись на лестнице, а я собрал бумаги и с грустью поглядел на рабочее место, служившее мне верой и правдой столько дней – больше мне не придется воспользоваться им.