Ливень - стр. 46

Жаль, что так же просто он не мог потушить гнев и разочарование в наших сердцах.

17. Заключённый

Исцарапанная и искусанная то ли крысами, то ли человеком латунная ложка, замерла в пяти сантиметрах ото рта.

Мне абсолютно не хотелось есть эту бурду, но на свиные рёбрышки с варёным картофелем и сметаной рассчитывать не приходилось. В изоляторе всегда кормили хуже, чем в Терновнике – так заключённые Десяти пальцев прозвали основную часть тюрьмы.

Вздохнув и зажмурив глаза, я отправил еду (если её так можно было назвать) в рот, и проглотил.

Кхэ! Кхэ! – это безвкусное и липкое нечто просилось наружу, но я сдержался. Тем более, что за дверью раздались шаги и запоры снаружи один за другим весело звякнули.

– Бремер! Иво! На выход! – раздался громкий голос надзирателя, удерживающего руку на поясе где в специальной петле, висела короткая дубинка со свинцом внутри.

– Чего это вдруг? Мне ещё три дня сидеть! – возмутился я, бросая ложку в тарелку.

– Не умничай Метель! Это приказ старшего надзирателя. Тебе скостили срок за хорошее поведение.

Последние слова были сказаны вторым охранникам лицо которого было скрыто от меня в темноте. В свет попадали только начищенные до блеска ботинки и руки в белых форменных перчатках. Произнесено всё было таким тоном, что я сразу понял – меня скоро убьют.

* * *

Почему я не сбежал тогда на складе Фестиваля? Ведь мог же! Правда мог! Зачем спас этого сопляка? Да всё просто – не хотел возвращаться в Геенну откуда вырвался с таким трудом. А ещё со стражами в игры играть опасно. Это тебе не констебли. Пристрелят прямо на месте, и никто их за это даже не накажет. Тем более что я угодил в руки знаменитого Лиса, а он среди блатных пользовался авторитетом. Слова на ветер зря не бросал, всякие бюрократические условности его не волновали, да и все, кто пытался ему противостоять плохо кончили.

Все знали историю о Печальном Пьеро, который предпочитал не просто грабить своих богатых жертв, а ещё и уродовать их лица таким образом, чтобы приехавшим на вызов стражам казалось будто убитые плачут кровавыми слезами. Пьеро был осторожен и очень умён. Поймать его долго не удавалось. Пока дело не передали Лису. Через две недели страж устроил людям блатного ловушку и захватил парочку подельников налётчика в плен. А ещё через два дня дом Пьеро взлетел на воздух. Нет, он был не просто подорван. В буквальном смысле снесён к дьяволу, даже фундамент пострадал.

Несчастный случай? Ага, возможно. Если бы во рту хозяина особняка не нашли детский ботиночек, принадлежащий мальчику родителей, которого тот убил накануне.

Что касается остального, то инспектор Бюлов сдержал своё обещание и отправил меня в «Десять пальцев», а не в «Карусель». Уже неплохо. Здесь и надзиратели не так лютовали и дела можно было делать.

– Метель, это тебе будет дорого стоить. Потянешь? – хитро улыбнулся Вата в ответ на мою просьбу, почесав мизинцем переносицу.

Ногти собеседника были аккуратно подстрижены и чисты. Сразу видно, что грязной работой он тут не занят.

Разговор наш происходил во время прогулки во дворе тюрьмы под бдительными взглядами надзирателей на вышках, вооружённых старыми кремневыми длинноствольными ружьями, которые хоть и заряжались медленно, зато били точно.

– Я знаю.

– Что ж, хозяин-барин. Договорились, – произнёс преступник, протягивая мне руку.