Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке - стр. 100

Но не долго старик Кейстут пользовался великокняжеским столом. Мать Ягайлы и другие дети ее не могли снести унижения, нанесенного им трокским князем. Поэтому, как только Ягайло и мать его Юлиания получили свободу и перебрались в Витебск, так сейчас же чрез Скиргайлу снова вошли в сношение с немцами и заключили с ними договор против Кейстута. К этому их побудило еще и то, что Кейстут, сделавшись великим князем, повесил Вайдылу. Но Ягайло и его мать, заключивши с немцами договор против Кейстута, не решились напасть на сего последнего в Вильне, а ждали случая, когда он выедет из столицы и займется каким-нибудь делом. Случай действительно скоро представился: Димитрий-Корибут, князь Новгород-Северский, не хотел признать, вероятно по наущению брата и матери, своего дядю великим князем, о чем и дал ему знать чрез особого посла. Тогда Кейстут, чтобы заставить племянника признать себя великим князем, собрал войско и двинулся за Днепр. А этим походом, между прочим, Ягайло и Юлиания и решились воспользоваться. В отсутствие дяди Ягайло, при помощи рыцарей Тевтонского ордена, сначала взял Вильну, а потом и Троки. Витовт, бывший в это время в Троках, едва мог спастись бегством: он вместе с матерью своею Бейрутою скрылся в Гродне, откуда немедленно дал знать отцу, осаждавшему Новгород-Северск. Получивши такое известие, Кейстут сейчас же бросил осаду и отправился в Жмудь, откуда, усиливши свою армию новым набором, двинулся против племянника. Недалеко от Трок противники встретились. Но так как Кейстут имел втрое больше войска, чем Ягайло, то этот последний побоялся вступить в битву с дядею; он решился достигнуть цели обманом: прикинувшись раскаявшимся, начал молить дядю о прощении и уговаривать его отправиться с ним вместе в Вильну к матери для окончательного заключения мира и подписания статей договора. Кейстут, как видно, не вполне поверил искренности своего племянника: правда, он согласился на мир, но ехать в Вильну отказался было наотрез: «боясь зла от Ягайлы», как говорит один летописец. Но его уговорил отправиться туда Витовт; притом Скиргайло, прибывши в палатку трокского князя, поклялся, что ему в Вильне не угрожает никакая опасность. Старик согласился и вместе с сыном поехал в столицу. Но лишь только они прибыли сюда, как по приказанию Ягайлы оба были немедленно арестованы. Причем Кейстут, закованный в цепи, отправлен в Крево в замок и скрыт в подземелье, а Витовт посажен в одну из башен виленского верхнего замка.

Четверо суток томился в кревском подземелье любимец литовского народа; на пятый день, по приказанию Ягайлы, был удавлен золотым шнурком от его собственной одежды. Эту гнусную операцию совершили Прокоша, Лисица, Жибентой и Кучук – все «коморники Ягайлы». Бывший при Кейстуте слуга Григорий Омулич, русский по происхождению, которого любил покойный князь, хотел было защищать своего князя, но был убит. Убийцы пустили слух в народе, что Кейстут будто бы сам лишил себя жизни.

На третий день после умерщвления Кейстута погребальная колесница привезла в Вильну тело князя-мученика. При громадном стечении народа и при общем рыдании сего последнего тело несчастного литовского героя по обряду языческой религии сожжено было в долине Свенторога, близ святилища Ромове. Вместе с Кейстутом, по свидетельству Стрыйковского, сожжены были любимый слуга, лучший конь, четыре пары собак, рысь, медвежьи когти и охотничий рог.