Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции - стр. 65

, а кроме того, в его досье содержится самое большое количество важных сведений о контрабанде как о самой значительной части в системе распространения книг. Перечислив Фаварже те услуги, которые он сможет оказывать STN, Револь перешел к переговорам об условиях. Во-первых, он ясно дал понять, что не станет браться за дело до тех пор, пока STN не предоставит в его распоряжение все свои грузы, а не только те, в которых содержится нелегальная литература. Это значило, что с Клоде придется расстаться. Во-вторых, ему были нужны возчики, которые в точности станут выполнять его указания. Они должны будут сгружать тюки на постоялом дворе Бутари, в полулье от лионского пригорода Сен-Клер, а затем доставлять таможенную квитанцию и документ о погрузке лично Револю, с тем чтобы тот мог заняться подделкой бумаг. С его точки зрения, главная опасность заключалась в некомпетентности Пиона, который нанимал возчиков в Понтарлье и зачастую не давал им точных инструкций или забывал известить Револя почтой (в данном случае использовался технический термин lettre d’ avis, письмо с оповещением).

На все эти условия STN согласилось, и к концу апреля Револь уже успел доставить клиентам несколько тюков, после того как груз какое-то время отлеживался на его секретном складе неподалеку от Лиона. Он попросил «Общество» прислать ему 300–400 фунтов обычных книг, чтобы у него всегда был под рукой их запас для маскировки тюков с неподцензурной литературой. Он предупредил, что Пион завышает транспортные расходы: доставка от Понтарлье до Лиона стоила 3 ливра и 15 су за сотню фунтов, а не 4 ливра и 10 су, как запрашивал Пион. Труды самого Револя потребовали больше времени и денег, нежели он сам рассчитывал, поскольку ему приходилось перебрасывать книги со склада на другой берег Соны. «Нам пришлось разобрать тюк S66 и перепаковать его в три отдельных пачки подобающего веса для того, чтобы один человек пронес каждую дороге, по которой не может пройти телега, на другой берег реки Соны, к дороге на Роан или на Париж». Если все его требования будут соблюдены, заверил он STN, грузы далее будут идти безо всяких проволочек.

Конечно же, такого рода услуги стоили денег, и суммы пришлось тратить более крупные, чем планировал Револь: помощь от «людей, заслуживающих нашего доверия», означала, что этим людям придется платить. Плата в 5 ливров за сотню фунтов, которую он брал (а не 4 ливра, как исходно предполагало STN), едва покрывала его собственные расходы – по крайней мере, так утверждал он сам. Он на самом деле жаловался в письмах, что не получает совсем никакой прибыли, так что он, пожалуй, оставит все это дело, если условия в ближайшее время не улучшатся. В правлении STN прекрасно сознавали, что подобные разговоры не следует понимать буквально. Револь постоянно искал повод повысить свои расценки, а предприятие его процветало. Он работал еще с несколькими швейцарскими издателями, включая Типографическое общество Берна и Самюэля Фоша из Нёвшателя. «Все идет хорошо», – заверил он STN в январе 1779 года. В течение четырех последующих лет он проводил через палату синдиков тюк за тюком без каких бы то ни было серьезных осечек. Его успех доказал, что обойти меры, учрежденные эдиктами 1777 года, и в самом деле возможно.