Лит.ра. Избранные фб-записи (2013-2020) - стр. 7
4 июля 2013 г.
Отдам в остраненно-приемные руки 3‐й том Шкловского из трехтомника 74‐го года (без корешка, со штампом «абонент ЛГТБ», с карандашными и другими пометками оного абонента) – нашел с корешком, без штампа и пометок.
10 июля 2013 г.
«панический реализм» (via Yoel Regev)
«panic realism»
p. s. tomorrow in Jerusalem
18 июля 2013 г.
Снова Питер. Кругом разруха, голод. Закрылись театры, культурная жизнь замерла. Луначарский приглашает Маяковского в Москву, вместе с ним едут Брики. Маяковский случайно встречает на улице Марину Цветаеву и узнает, что та уезжает к мужу-белогвардейцу в Париж. Канал «Физкультура». Сегодня в 22.15. А х. ли?
12 августа 2013 г.
В Гамбурге, в итальянском свежекрашеном пансионе на Mexikoring, 22, за стенкой так жарко стонут, как будто я человек-амфибия и выброшен жабрами на бутылочное стекло Рипербан. Make science fiction, not love. <Памяти Тригорина.>
15 августа 2013 г.
В гамбургском Кунстхалле – выставка с беккетовским названием «Fail Better». Хорошая, наибольшее впечатление на меня произвел Бас Ян Адер. Он исследовал всевозможные виды падения и крушения, в частности, очень медленно падал со стула, расположенного на крыше двухэтажного дома, с велосипедом – в амстердамский канал и т. п. В 1975 году он решил на парусной лодке пересечь Атлантику, «перформанс» назвал «In Search of the Miraculous». Три недели спустя радиосвязь была потеряна, лодку обнаружили через десять месяцев в 150 милях от юго-западного побережья Ирландии. Тело Адера не было найдено.
21 августа 2013 г.
Вернулся из Гамбурга с пробоиной в борту. Несколько фоток с перформанса на Рипербане (со «Chto Delat» и другими участниками пьесы «ArtiFISHial»). Коля Олейников поправляет такелаж.
4 сентября 2013 г.
15 сентября 2013 г.
NB. К названию романа Аркадия Драгомощенко «Расположение среди домов и деревьев» (1978), его последующему изменению на «Расположение в домах и деревьях» и, в конце концов, отказу от его републикации.
Сирин о Набокове (или, наоборот, Набоков о Сирине): «В начале его поприща еще можно было сквозь расписные окна его поразительной прозы различить какой-то сад, какое-то сонно-знакомое расположение деревьев… но с каждым годом роспись становилась все гуще, розовость и лиловизна все грознее; и теперь уже ничего не видно через это страшное драгоценное стекло, и кажется, что если разбить его, то одна лишь ударит в душу черная и совершенно пустая ночь» («Весна в Фиальте»).
Моя версия заключается в том, что в этом романе АТД борется с прустинианско-набоковской концепцией литературы как спасения через память и эстетизацию индивидуального опыта. Придя в результате к совершенно иному типу письма, он, видимо, испытывал неловкость, оглядываясь на следы этой борьбы (при попытке отредактировать текст).
22 сентября 2013 г.
Цитата <про семью как табуированную для критики ценность> из «Единица делится на двое» <Алена Бадью> вызывает срач. Рансьер назвал бы это «диссенсус».