Лисий остров - стр. 13
– Поль, меня приняли, при-ня-ли! – защебетала я и чмокнула в щеку подругу, активно уплетающую роллы за столиком летнего кафе.
– А ты уверена, что все дело в твоих гениальных иллюстрациях? Что-то мне подсказывает, что твоё платье сыграло не малую роль… Ладно, шучу. Мои поздравления! И отлично выглядишь! Приятно видеть тебя такой! – весело сказала Полина.
– Ничего не говори… Самой приятно… – ответила я.
– Ну рассказывай, как все прошло? Как тебе Роман Владимирович?
– Всё прошло гладко. И Роман оказался очень приятным мужчиной. У него в кабинете висит фото, на котором он держит на руках девочку. Это его дочь?
– Да, это Соня…
– Видимо, Соня – мамина копия…
– Рит… – голос Полины вдруг стал серьезным. – Я должна сообщить тебе одну вещь. Только пообещай, что никогда и никому не скажешь, что узнала это от меня…
– Так. Не пугай меня. Мои истерзанные нервишки этого не любят…
– Я и не пугаю. Просто будет, если ты заранее узнаешь обо всём, нежели попадёшь в глупое положение…
– Поль, говори уже давай…
– Ладно. – Поля сделал глубокий вдох. – Роман – вдовец. Его жена умерла два года назад.
Часть 2. Паук в углу
нелюбимые рыщут по свету и воют волка́ми,
они входят в чужие сады, топчут их сапогами.
и пути их извилисты, сквозь пролегли ущелья.
нелюбимых мучает кашель, мигрень, похмелье.
нелюбимых глаза набухают, как осенью гроздья,
их не ждут: в каждом доме они, как незваные гости.
и дороги их так каменисты, что проще – по ветру.
нелюбимым тоскливо.
но спрашивал кто об этом?
и идут они, овцы паршивые, вОроны белые.
нежеланные.
опустевшие.
закоснелые.
слышишь, ночью завыло за окнами? – то не ветер, —
нелюбимые бродят.
их много таких на свете.
* * *
я сижу до утра, до зари растираю щёки,
что ж ты, милый, меня обрекаешь на путь далёкий?
мне опять своих догонять слабыми ногами,
кашель прятать в шарф и сады топтать сапогами…
missis George
Глава 1
Рома был общительным, обаятельным и, в общем-то, добрым парнем. Любил детей и животных, жалел стариков. Но вот с девичьей душой (не предумышленно, конечно) зачастую поступал не самым благородным образом. Поступал так, как поступает ребёнок с конфетами в новогоднем подарке: развернул – откусил – отправился дальше на поиски другой, возможно, более вкусной сладости. Конечно, разрывая отношения, он испытывал определённое чувство вины. Но спустя короткий промежуток времени оно легко подавлялось более приятными чувствами – ощущением свободы и предвкушением новых (чаще уже намеченных) побед.
А четвёртом курсе института Рома заметил Олю – юную, нежную и хрупкую, как подснежник. Оля заметила Рому ещё раньше, но, не смотря на свою юность и хрупкость быстро смекнула: сразу показывать свои чувства нельзя.
Как и планировалось, первое время все позывы привыкшего к быстрому результату Романа оставались без ответа. Надо сказать, что для двадцатилетней девчонки Оля действовала с мастерством заправской обольстительницы – ни на что не соглашалась, но и не отказывала резко, подавая крохотную надежду то лёгкой улыбкой, то тёплым взглядом, то случайно брошенной фразой. А через полгода ухаживаний Оля “сдалась”.
Рома, истомленный долгим ожиданием, не чаял в своей принцессе души. И, недолго думая, через два месяца отношений сделал ей предложение.
Сыграли свадьбу. Жить стали у родителей жениха.