Лишняя дочь. Наследство с прицепом - стр. 22
− В детстве я любил змей, − неожиданно начал он свой рассказ. − У моего отца была целая ферма по их выращиванию. Ты знала, что яд змей очень полезный ингредиент для лекарств, кроме того, что он идеальное оружие для устранения врагов? Мой отец был магом и лекарем. Он все время искал все новые и новые лекарства от всякого рода болезней, которые невозможно было излечить магией. Для этого он использовал яд змей. Я с детства помогал ему ухаживать за ними. Со временем начал наблюдать за шипящими, следить за их повадками. К тому моменту я уже был не восприимчив к их отраве. Отец «травил» меня их ядом в небольшом количестве и довольно долгое время. И записывал свои наблюдения. Но меня привлекло не это.
Из всех змей меня заинтересовал только один их вид. Из всех гадюк только она не желала жить в неволе. Гордая, свободолюбивая зараза. Она приходила просто в бешенство, если мы заключали ее в клетку. Бывали даже случаи, когда гадюка умирала, в приступе ярости разбивая голову о прутья. Целенаправленно убивала себя, лишь бы не жить в неволе. Также она прокусывала себе нижнюю челюсть, чтобы добраться до пальцев моего отца, когда приходило время «дойки».
Эта змея даже получила второе имя – царица смерти. Мне понадобилось несколько долгих лет, чтобы изучить ее и повадки. Она практически никогда не обнаруживала своего присутствия. Если другие шипели, раздували капюшон или сразу нападали на своего врага, то этот вид «молча» и терпеливо дожидался подходящего момента. Ее терпению можно было позавидовать. Она до последнего ждала, когда потенциальный враг окажется на таком расстоянии, который будет равен длине ее тела. И только после делала молниеносный бросок. Смертельный. Даже бывалые змееловы не всегда могли обнаружить ее место нахождения.
Эта змея – самая коварная из гадюк и самая искусная. И ее терпению я всегда завидовал. В маскировке ей нет равных, как и в броске. Она до того умела сливаться с окружающей природой. О повадках змей я читал много и разное. Но почти все сходились во мнении, что именно гюрза очень коварная, очень сильная и очень хитрая. Я даже могу сказать тебе одно: что она может преследовать своего врага долгое время, чтобы потом внезапно напасть и отомстить, − мужчина поднял рукав рубашки и я увидела две точки: место укуса. Вокруг него кожа была немного другая. – Мне тогда повезло, что у меня было противоядие. Иначе бы я здесь с тобой не разговаривал. Вот после того случая я и решил взять ее имя. Гюрза, − чуть ли не по слогам проговорил он свое имя. – Прежнее я уже и не помню. Оно умерло вместе со мной, с прошлым мной. Я уже стал как эта змея. Меня не убить их ядом. Потому я и стал Гюрзой, таким же свободолюбивым. Я и есть Гюрза. Другого имени у меня нет.
И пока он рассказывал свою историю, с лица мужчины не сходила улыбка. Было без слов понятно, что ему дороги эти воспоминания. Он дорожил ими и хранил, вспоминая их время от времени. Правда, на последних словах его лицо немного изменилось. Стало хмурым. Но почему решился поделиться ими со мной? Я не ходила в круг его доверия: ни друзей, ни родных.
− Теперь я хотел бы услышать твою историю, − Гюрза внезапно повернул голову и взглянул на меня. Я не успела отвести глаза.
− Я не… я из… я – от внезапности и от напора мужчины я немного растерялась. Мой язык начал заплетаться. Неужели придется все рассказать?