Лишь тень - стр. 22
Мари, за которой я следовал несколько кварталов, слава Богу, не оглядывалась, так что мне удалось спокойно, не вызывая подозрений, подойти поближе.
– Мари!..
Она обернулась и… всё-таки я так и не уловил мгновение острого беспокойства в её глазах, которого так боялся и так ждал. Значит, не всё так плохо. Просто лёгкое сочувствие по отношению к близкому человеку, взвалившему на себя слишком много, и одновременно укор – по той же причине.
– Здравствуй, ты уже отлип от своих тренажёров?
Насмешливый тон, мгновенно перешедший к нормальным её интонациям, Мари явно хотелось меня зачем-то уязвить, но один только взгляд в мою сторону вернул всё на свои места.
– Тебя что-то беспокоит?
Я уже понимал, что зря затеял этот разговор, Мари выложила бы мне всё сама, пусть позже, но она сделала бы это. Хотя… дело стоило того: хотя бы затем, чтобы выяснить, – Мари в течение этой недели ко мне домой не являлась. От этого уже можно было отталкиваться и идти дальше.
– Нет… просто устал, как собака. Ты не заходила ко мне?
Ага. Вот так, пусть думает, что… не будь дураком, зачем её вмешивать.
– Ты оставил на линии сообщение, чтобы тебя не беспокоили, так что я… Я всё сделала правильно?
Я замялся, пытаясь выбраться из собственных логических построений, Мари же интерпретировала это по-своему. Тогда я даже не мог подозревать всё, что творилось у неё в мыслях. Я просто слушал.
– Вообще-то я была поблизости… случайно проходила мимо. У тебя в окнах не горел почему-то свет, и я решила, что только помешаю тебе отдыхать. Я глупая, да?
Вот уж нет, ты у меня умница. Малышка с добрыми любящими глазами. Я прижал её к себе, обнял покрепче, молча впитывая в себя это чувство.
– А давай сейчас к тебе пойдём, уже три часа, а ты, кажется, ещё не обедал… я бы приготовила чего-нибудь вкусного. Ты ещё не разлюбил мои круасаны?
Нет, я их не разлюбил, и мы медленно направились вдоль пешеходной дорожки, время от времени произнося ничего не значащие слова. Я уже совершенно ничего не соображал от усталости, как кажется. Разве можно иначе объяснить моё тогдашнее тугоумие?
– Я краем глаза заметил, как ты распрощалась с Учителем… э-э… Советником Луи Сен-Руалем. О чём вы говорили?
– А откуда ты… хотя, да. Конечно же. Да так, это по моей работе, я с ним пересекаюсь немного, вот, разошлись во мнениях, и тут пошло-поехало… его авторитет… а что, он действительно Советник?
– Да, – вот дурак, нужно же было выпячивать свою осведомлённость. Лучше б заглянул разок в лицо любимой! Болван… – по крайней мере, неделю назад он присутствовал на Совете. Правда, с тех пор могло кое-что измениться…
Мари вдруг зашагала быстрее, прекратив тем самым и ненужный никому разговор, и нашу медлительную прогулку, заставлявшую меня засыпать на ходу. Ко мне на крыльцо мы влетели просто бегом.
Может быть, если бы не моя потрясающая усталость… Боже мой, да неужели я действительно, как говорят все обстоятельства, битую неделю сидел в четырёх стенах и до потери памяти крутился вокруг дурацких тренажёров?!! Если бы… я бы и смог по достоинству оценить тот вечер. Ничего не выходило, я поковырялся в тарелке, сомнамбулически поплёлся в душ. Немного пришёл в себя, оказался с Мари в одной постели, буквально молча довел её раз или два до оргазма, сам при этом ничего не чувствуя, и всё-таки уснул, потрясая своим чудовищным храпом окрестности. До того я никогда в жизни не храпел. Вот так вот.