#Лисье зеркало - стр. 32
Как и всегда, она внимательно вслушивалась в каждое слово Густава, ловила каждую его мысль. Если бы он обратился прямо к ней и спросил, что же она запомнила из его лекций, та бы пересказала все без запинки. Чтобы понять сказанное им, Луиза представляла разные сценки, где придавала человеческие черты заводам и гильдиям, – это было очень увлекательно. В какой-то момент образы в голове Луизы вышли из-под контроля, и хотя ей казалось, что сама она продолжает внимательно слушать лекцию, словно бы потерявшую логику и принявшую странный оборот, со стороны было видно, что она уснула, безвольно приоткрыв рот и уронив голову на грудь.
Три звонких щелчка прямо у нее над ухом прозвучали как удары хлыста, и Луиза подскочила, испуганно всхлипнув. Перед ней стояла Анхен Монк с пугающей плотоядной улыбкой и красными пятнами на щеках и шее. Как правило, она не вмешивалась в ход лекции, но случай Луизы показался ей вопиющим.
– Не выспались за работой, фрекен? – ядовито начала она. Густав оторвался от своих бумаг и вместе со всеми уставился на неприятную сцену. – Или лекции герра Юнсона слишком скучные для вас? Нет? Слишком непонятные? Молчите?!
– Анхен, оставь девушку, – примирительно окликнул ее Густав, улыбаясь самой мягкой своей улыбкой. – Здесь так душно, что я и сам сейчас усну. Удивительно, как вы все еще это терпите, – обратился он к своим слушательницам, а те, переглядываясь, захихикали, ведь фразу лектора можно было отнести и к фрекен Монк. – Давайте лучше откроем окно, так всем станет легче!
Обстановка немного разрядилась, а воздух в столовой посвежел – пахло первым дождем. Густав вернулся к своим бумагам и продолжил как ни в чем не бывало, а фрекен Монк заняла обычное место у входной двери. Луиза боялась пошевелиться от стыда за свой промах, но сонливость полностью ее покинула. Особенно ей было неудобно перед Густавом. Она не хотела, чтобы он думал, будто Луиза не слушала. А как он вступился за нее перед Анхен! Это были благородные слова прекрасного человека, надо непременно его поблагодарить. Решено: сегодня она переборет свою застенчивость и объяснится перед ним за этот поступок.
Когда лекция была окончена и все двинулись на выход, Луиза вдоль стенки пробралась к импровизированной трибуне из двух деревянных ящиков, на которых Густав раскладывал листки с планами и заметками. Неловко кашлянув, она обратилась к молодому человеку неестественно тонким голосом:
– Герр Юнсон, послушайте…
– Конечно-конечно. – Он оторвался от бумаг, где ставил какие-то галочки, и, увидев ее, весело вскинул брови и воскликнул: – Ба, да это же Спящая красавица! Вы хотели спросить о чем-то?
– Не совсем… – Луизе потребовалось еще несколько секунд, чтобы собраться с духом. – Видите ли, мне очень нравятся ваши лекции, я обычно все-все слушаю и запоминаю. Прошу, не думайте обо мне плохо. – Она выпалила все на одном дыхании, опустив глаза в пол, но потом вскинула голову и посмотрела Юнсону прямо в лицо: – И спасибо, что вступились за меня. Надеюсь, что не доставила вам больших хлопот. – Она слегка присела в подобии книксена, которым в исключительных случаях пользовались простые девушки с фабрики.
Неожиданно Густав рассмеялся. Кровь прилила к лицу смущенной Луизы, и она недоуменно ждала, пока он закончит и скажет хоть что-нибудь.