Линия свободна. Сборник 2004-2024 - стр. 42
За 20 минут до окончания сказочного рабочего дня вновь зазвонил телефон. Помедлив секунду, я загадал, от кого будет этот звонок. Человек, который еще не принял участия в моем празднике, и которого мне так хотелось снова услышать.
– Алло, добрый день, – произнес женский голос.
В десятку. Я улыбнулся. Это был мой день, события слушались меня.
Кэт. Ее неизменное официальное «алло, добрый день» на тот случай, если я занят переговорами с клиентом и не могу говорить на нашем с ней обычном, человеческом, не штампованном языке.
– Приветик, Кэт! – радостно воскликнул я.
В трубке помолчали.
– Привет, Вик, – проговорила Кэт. – Я хочу увидеться с тобой. Сможешь подъехать после работы?
Странно. Тот же бесцветный голос. Может, не расслышала мое приветствие? Или рядом кто-то? Но тогда почему «Вик»? Впрочем, Кэт была мастерицей по всякого рода розыгрышам – и не исключено, что это вступление было началом очередного из них.
– Конечно, солнце! Скоро буду у тебя! Пеки пирожки, жарь котлеты! – бодро застрекотал я, улыбаясь телефону.
– Отлично. Тогда до встречи, – сказала она, после чего послышались гудки.
Я положил трубку, откинулся в кресле и закрыл глаза, вызывая в памяти лицо Кэт.
Мы познакомились на третьем курсе института, когда она перевелась к нам с вечернего отделения. Стройная смешливая девчонка с живыми большими карими глазами и собранными в забавный тоненький хвостик светло-русыми волосами. Естественно, что среди моих сокурсников нашлось немало желающих опекать ее. Меня не было среди них, тем не менее, Катя отдала предпочтение именно мне – из-за тяготения к неординарным поступкам, наверное. Вряд ли мой внешний вид произвел на нее неизгладимое впечатление. Сама она так и не ответила мне серьезно на вопрос о том, что нас связало. Она вообще редко бывала серьезной, оттого мне было так легко и светло рядом с ней. Я становился похожим на нее, таким же непосредственным в проявлении своих эмоций оптимистом. Взрослым ребенком. Такая перемена первое время удивляла меня, и еще больше удивляла моих знакомых. Улыбка до ушей так не вязалась с моим прежним образом скромного и тихого мечтателя…
Наших отношений с Кэт никто не мог понять. Потому что это не выглядело как «роман», несмотря на то что нас часто можно было видеть вместе. К определению «дружба между мужчиной и женщиной» кем-то было заведено относиться с иронией и недоверием, да и вряд ли это можно было назвать «дружбой» в общепринятом понимании. Просто два близких и интересных друг другу человека, которые шутят, обсуждают, спорят, флиртуют… но лишь друг с другом, словно никого другого не существует. Эти отношения не старились и не становились тесными, как обувь или одежда. Они не грозили женитьбой, но не были и «бесполыми». Однажды мы с ней выехали на озеро, и это путешествие подействовало на нас обоих – мы не вернулись домой вечером, как собирались, а провели ту ночь вместе на берегу в маленькой, но показавшейся нам такой уютной палатке. Юные, наивные, смешные романтики – мы, казалось бы, перешли грань, которую переходить были не должны. Наверное, возвращаясь поутру обратно в город, она, как и я, тоже думала об этом, опасаясь изменений в нас и наших чудесных, кристальных отношениях. Но та ночь, преисполненная нежности друг к другу и ко всему, что мы видели вокруг себя, оказалась именно добрым, а не злым волшебством. Хрусталь выдержал это испытание, мы остались близки и не действовали друг другу на нервы ни обещаниями, ни претензиями, ни ревностью. Мы по-прежнему были рядом, по-прежнему были довольны друг другом и тем, как складывается наша жизнь. Виделись почти каждый день и вот, через несколько минут нас ожидала новая встреча.