Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия - стр. 51

…Тысячекратно улыбаясь, он объяснил мне, что Геген в настоящее время нездоров и что я не смогу встретиться с ним, если не задержусь на некоторое время в Лабранге. Подарки мои он пожелал все-таки взять, чтобы передать по назначению. На вызывающий уважение своими размерами пояс я выложил штуку шелка, часы, серебряную ложку и перстень, который, чтобы произвести впечатление на прелата, я стащил с собственного пальца. Он сразу же любезно отправился к их святейшеству, но после довольно долгого отсутствия вернулся, принеся ответ, что аудиенция невозможна, пока самочувствие его не станет чуть лучше. Просто невозможно описать его улыбку и его несравненное выражение, когда эта, как он, несомненно, догадывался, «почта Иова» передавалась, но нужно признаться, что он выполнил свое задание отлично. В храм я все же смог зайти на следующий день в обществе специально для этого назначенного ламы. В мое распоряжение предоставили также охрану для следования вперед, но только до первого ночлега; совершенно ненужные хлопоты, потому что самая опасная часть нашей поездки пришлась на следующий день.

…Вечером ко мне пришли двое лам, неся большой кожаный мешок, полный медных монет. Они были, конечно, в сильном замешательстве, когда я сказал им, что не приму денег, но взял бы на память тот шелковый платок, который был приложен к подарку. Когда их пояснения, что деньги имеют ту же ценность, что и приглашение на изысканный обед, ни к чему не привели, они ушли и, посовещавшись, вернулись и принесли большое количество мяса, от которого я, конечно, не отказался[107].

27 марта 1908 г. Моя поездка в монастырь Лабранг не удалась. По договоренности сегодня отправили ламу сопровождать меня в храмы, которые Тимпá велел держать открытыми по приказу его святейшества. Группа монастырских строений была с трех сторон окружена невысокими балконами, на которых плотно, один за другим установлены большие молитвенные мельницы или, скорее, цилиндры. Эти строения тянутся, вероятно, на пару верст. Бесчисленные паломники – большей частью спотыкающиеся, иссохшие деды и бабки – обходят эти галереи из конца в конец, крутя все эти цилиндрообразные мельницы. Это механическое совершение молитвы время от времени прерывается, старики преклоняют колени и бросаются лицом в пыль, вытянув руки. Какой-то старый лама выполняет те же самые гимнастические упражнения. У него на правой руке защитная кожаная варежка. На дороге между монастырем и рекой каждое утро многочисленная толпа народу, которая здесь продает и покупает все, что требуется в их жизни, от провизии до изображений Будды и других предметов их культа. Товары привозят на яках, на которых верхом приезжает и боvльшая часть тангутов. Быки стоят на берегу реки связанными в группы по несколько десятков.

Толпа здесь пестрая. Женщины с множеством косичек и красивыми одеждами, почти метущими подолами землю. Некоторые очень красивы, украшениями служат большие белые ракушки или чашеобразные изделия из чеканного серебра. Из мужчин особенно самые молодые выглядят очень миловидно, театрально наряженные в широкую, отороченную красной тесьмой шубу, один рукав которой волочится по земле. Шапка сдвинута на одно ухо, на груди на видном месте носят красивую серебряную чеканную коробочку, украшенную кораллами и цветными камнями, в которой хранят молитвы и различные лекарственные средства; в ухе у них украшенное кораллами серебряное кольцо, на поясе громадная дубинка, а на ногах красуются зеленые или красные сапоги с высокими голенищами.