Лимб - стр. 6
Поцеловала его за ухом, коснулась языком горячей кожи и оставила влажную дорожку до самой ключицы, забравшись за ворот рубашки.
Алек шумно втянул ноздрями воздух – мне всегда нравилось наблюдать за его реакцией на мои прикосновения… Это в лишний раз доказывало то, что мы созданы друг для друга.
«Вот же идиотка»…
Страсть молниеносно разгоралась между нами. Это как ураган, который никогда не бывает спокойным. Каждый раз, когда это происходило, мир начинал вращаться, земля уходила из-под ног, равновесия не оставалось. Что вообще такое равновесие, когда моё тело в руках Алека?..
Он приподнял меня над полом и опустил на кровать, задрал подол моего крохотного платья и расположил бёдра у меня между ног. Наши губы снова встретились, в ярком, страстном, голодной поцелуе. Частое дыхание и кровь бурлящая в ушах – всё, что слышала. Его запах – всё, чем дышала. Алек – всё, чем жила.
Непослушные пальцы судорожно расстёгивали пуговицы на его рубашке.
– Боже, почему их так много? – простонала, и Алек вновь накрыл мой рот поцелуем.
– Я люблю тебя, Мика, – шептал, покрывая мою шею горячими поцелуями, а я наконец закончила сражение с пуговицами на его рубашке, стянула рукава и швырнула в сторону.
– Я люблю тебя, – продолжал шептать Алек.
– Я тоже тебя люблю, – практически задыхаясь и выгибая спину от его ласк.
– Люблю. Только тебя, – говорил Алек. – Только тебя…
Третий звоночек.
«У него что-то случилось», – была уверена.
Знала бы… что случиться это «что-то» должно было со мной.
Алек продолжал задирать моё платье.
– От него надо избавиться, – на секунду приподнялась и стянула платье через голову.
В этот же миг звякнули струны гитары… «Сыграть, что ли надумал?»
Но Алек не собирался играть. Он сжал струны в кулак и с медвежьей силой вырвал их с держателей. Оставил в руке самую толстую, резко приблизился ко мне и затянул металлическую нить на шее. Повалил на живот, зажал ноги своими, захватил оба запястья одной рукой и навалился на меня всем корпусом, в то время когда его правая рука затягивала струну всё сильнее.
Боль. Страх. Потрясение. Настолько мощное потрясение, что Алек мог бы и не держать меня, я всё равно не сопротивлялась.
«Я сплю. Это сон. Этого не может происходить на самом деле», – глупые мысли тут же заполнили голову. – Только не Алек. Это ведь Алек? Это ведь Алек! Мой. Мой любимый Алек. Что он делает? Убивает меня?».
Розыгрыш? Шутка? Жестокая реальность?
Нет таких слов, чтобы описать всё, что творилось в тот момент в моей голове и в моём растоптанном умирающем сердце. Это безумие, самое что ни на есть настоящее безумие!
«Он отпустит меня. Вот-вот отпустит». Но Алек затягивал удавку всё сильнее.
Лишь моё громкое кряхтение, вылетающее изо рта, нарушало тишину в комнате. Алек не произносил ни звука. Просто душил. Просто убивал меня.
Наконец в голове что-то щёлкнуло. Cтала брыкаться, пытаясь закричать, но ничего не выходило; сплошное кряхтение – ни слова. Тёмные пятна плясали перед глазами, комната закружилась вместе с рядами фотографий на стене, вместе с улыбками Алека, с его объятьями и поцелуями.
Я тонула. Не могла вдохнуть, не могла закричать, не могла сбросить с себя его тело, и не могла задать вопрос, который даже после смерти не даст мне покоя: «Почему»?
Не долго тело пыталось сопротивляться. На белых простынях подо мною расцветала кровь – струна разрезала кожу. Боль нарастала. Тёмные пятна перед глазами превращались в салют, воздуха не хватало, лёгкие стонали, сознание отключалось. На последних секундах я услышала его голос: Алек кричал. Громко и отчаянно.