Лиллехейм. Волчий ветер - стр. 12

Завидев крикуна, Арне хохотнул.

– Да вот хотим твою старую галошу ограбить! – проорал он и направил колонну к скамейке.

– Только не пугайся, когда увидишь Анде́ша, – шепотом предупредила Дэгни, когда они подъехали.

– А кто это? – Дима следил за Тором, и дружелюбные действия лайки успокоили его. Элкхаунд принялся скакать чуть ли не на задних лапах перед краснолицым мальчишкой.

– Его старший брат.

– Знакомьтесь-знакомьтесь! – прокричал Арне, слезая с велосипеда. – Дима Хегай, такой крутой, что его выперли из собственной страны! И Франк Ну́рдли, такой спелый, что его по утрам мажут на хлеб!

Дэгни прыснула со смеху, а Дима со смущенной улыбкой протянул руку. Однако рукопожатия не дождался: Франк налетел на Арне и принялся наминать ему бока. Впрочем, все это происходило под хохот обоих парнишек. Наконец Франк выпустил стенавшего от смеха Арне и дал Диме громкую «пятюню», от которой заныла ладонь.

– Ты прямо ходячая новость, Дим, – заявил Франк. – Наша Полицайка уже всем уши прожужжала: «Приедут чертовы русские, так что ведите себя прилично!»

– «Не хулиганьте!» – подпела Дэгни.

– «Не поминайте чужую страну всуе!» – поддакнул Арне.

– «И не ковыряйте в носу!» – на удивление синхронно выкрикнули они, и все трое всунули по указательному пальцу себе в нос, после чего расхохотались.

Дима и без пояснений понял, что речь шла о Кристофере, который поприветствовал их у дома вместе с Эриком. Он тоже рассмеялся и всунул палец в нос, чем заслужил всеобщее одобрение.

– А вы куда, кстати? – спросил Франк.

Арне сделал хитрое лицо:

– К Шакальнику.

– Ого! Чур, я с вами.

– Ладно. Бросим тебя ему под ноги, если он за нами побежит.

– Скорее рельсы вместо сигарет курить начнут, чем ты меня обгонишь.

Дверь парикмахерской скрипнула, и на улицу вышел парень самого жуткого вида.

Дима против воли уставился на широкий лоб, похожий на шлепок желтоватой глины, на которую нахлобучили кривой парик с вполне современной стрижкой. Ото лба вокруг головы шли шрамы, похожие на белые бесплодные грядки. Возраст парня явно приближался к семнадцати годам, но разума в его рассеянном взгляде не набралось бы и для шестилетнего. Одет он был почти так же, как Франк, за той лишь разницей, что его футболка оповещала о графике работы того же боулинг-клуба «Папа Шар».

– Это и есть Андеш, – произнесла Дэгни с неясной тоской.

– Хорошая стрижка. – Говорил парень так, словно проталкивал наружу не слова, а мельничные жернова. Выглядел он при этом как шахматный гроссмейстер, решающий сложнейшую задачу на клетчатом поле.

– Что, уже растрепали? – Франк с обидой посмотрел на Арне и Дэгни.

– Ничего мы не трепали! – огрызнулся Арне и отвернулся.

Франк растерялся и вперился в Диму:

– Да, это мой старший брательник. Ему почти семнадцать, но в уме он остался пятилеткой, потому что наш папаша как-то зажал ему голову входной дверью. И держал так до тех пор, пока Андешу все мозги не застудило.

– Андеш, – подтвердил тот.

– Охренеть, – пробормотал Дима.

Подобная жестокость, особенно со стороны взрослых, была для него чем-то необъяснимым и диким, как внезапное вторжение марсиан.

Такая реакция понравилась Франку, и он воспрял духом, но продолжить не успел. В рассказ вклинился Арне:

– Франку тогда было три года, Андешу – пять. Чем они папане не угодили – загадка. Может, тем, что остались, тогда как мамаша померла. В общем, батю прописали в лучшей психушке Норвегии, а ребята отошли на попечительство старой галоши А́нне-Ли́се.