Лиллехейм. Кровь семьи - стр. 32
Пулю отлили, изготовили патрон, и Диана спрятала его.
Еще через двенадцать месяцев она посетила уже знакомое место и снова попросила отлить ей одну-единственную пулю из серебра. Ее предупредили, что литые пули различаются по весу, а это сказывается на меткости стрельбы. Диане было плевать. И опять она думала о чём угодно, но только не о пуле.
Диана на собственном опыте знала, что большая часть мифов о волках-оборотнях – откровенная ложь. Люди обращались не только в полнолуние. Укушенные не начинали выть и бегать на четвереньках – разумеется, если им удавалось выжить после нападения. А серебро вообще ничего не значило. Диана как-то исколола себя серебряной булавкой, но ничего этим не добилась, кроме следов, которые могла оставить любая другая игла.
Однако что-то заставляло ее верить, что серебряные пули сработают. Так что она берегла их, а заодно берегла и мысли, которые могла уловить Сиф. Или сам Вигго.
«Вот и славная девочка, – похвалила себя Диана. – Думай о чём угодно, но только не о том, что тебе предстоит сделать».
Она присела на край кровати и положила рядом шкатулку малахитового цвета. Внутри всего два отсека: для оружия и патронов. Диане хотелось открыть шкатулку, извлечь револьвер и ощутить вес серебряной справедливости.
Собственно, так она и называла оружие – Серебряная Справедливость.
Разумеется, ее заказы – по серебряной пуле в год – не могли не вызвать вопросов в оружейном магазине. Диане не пришлось особо сочинять. Она сказала, что купила револьвер ради умершего мужа. И ради мужа делает по одному выстрелу в год, тратя на это одну серебряную пулю. В магазинчике подивились, но дальше расспрашивать не стали.
Сейчас в шкатулке хранился не только револьвер, но и девять серебряных красавиц, способных излить всю ту боль, что обгладывала Диану изнутри. Излить ее прямо в череп Сиф. Шесть пуль уже заняли свои места в барабане, и еще три оставались про запас.
Вигго не покидал надолго город. Как и полагается хорошему мужу, отцу и вожаку, он оберегал своих. Но вот удачное окно. Как только Вигго умчится, Диане не придется переступать через любовь к нему.
– Что там у тебя, ба?
Диана вздрогнула, обнаружив, что она в комнате не одна.
На пороге стояла Алва.
Ее серьезные серые глаза цвета дождливого неба изучали лицо Дианы, изредка обращаясь к шкатулке.
– А ты очень тихая девочка, Алва. Ты знаешь это?
– Мы все тихие, когда не хотим, чтобы нас слышали. Но я шагала обычным шагом. Хотела тебя проведать. На тебя это совсем не похоже.
– Что на меня не похоже?
– Так просто отпустить папу. Так что там, ба? Что в шкатулке?
– Ничего особенного. Просто подарок для вашей мамы. Хочу наладить отношения, пока твой папа будет в отъезде.
И опять Диана приказала себе следить за мыслями.
А еще она была рада, что однажды оббила шкатулку изнутри плотной тканью и положила туда гранулы активированного угля, чтобы они адсорбировали запахи. Не то чтобы серебро имело особый аромат, но вот запах оружия, оружейной смазки и стали – это могло вызвать беспокойство. Волк ни в чём не нуждается, верно? Так с чего Диане Хегай обзаводиться револьвером?
– Я не думаю, что маме нужны подарки, Диана.
– Иногда люди получают то, на что совсем не рассчитывают.
– Тогда не расстраивайся, если задуманное не осуществится, ба.