Лилии полевые. Серебряный крестик. Первые христиане - стр. 16
– И что?
– Не мешай ему, дитя мое!
– И сказал: «Юноша, тебе говорю: встань». И едва только он выговорил, как юноша раскрыл глаза. Краска жизни разлилась по Его лицу, Он вздохнул, пошевелил руками и сел, а что было дальше, невозможно того описать. Мать и сын рыдали от счастья. И Он радовался вместе с ними. Но потом радость сменилось ужасом, Он был страшен нам Своей силой. Я подумал о Его словах, слышанных мною в Иерусалиме: «”Ибо как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет” (Ин. 5; 21)… “Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут” (Ин. 5; 25)». И все закричали с великою радостью: «Великий пророк явился между нами, и Господь посетил народ Свой».
До сих пор дедушка Иаков слушал. Теперь же он обратился лицом к Иерусалиму, и из его уст полилась хвала, долгие годы таившаяся в его душе. И в эту минуту он верил, что Бог сохранил Своего Сына от Ирода, и возрастил Его в уединении, и отдал Его миру Спасителем.
Итак, жив Вифлеемский Младенец.
И когда Манассия спустя несколько часов покинул хижину Иакова, он ушел с твердой решимостью разузнать, где теперь Иисус, чтобы свести к Нему своих друзей: Иакова и Ионафана.
Глава VI. Тайна Младенца из Вифлеема
Снова прошло несколько недель.
Ионафан сидел вечером перед шатром, но уже один – дедушка Иаков ушел в Вифсаиду продавать овец и шерсть. Он давно ушел, но все еще не возвращался. Должно быть, не мог продать товар, или уж не заболел ли во время пути? Как бы то ни было, но Ионафан обязан до его возвращения спасти его стадо. Мальчик никак не мог его дождаться. Однажды в пятницу он, вместе со своей палаткой, спустился немного ниже и решил навестить мать. Он оставил около стада хромого сироту Рувима, всегда помогавшего пастухам, и теперь он был нанят дедушкой Иаковом до своего возвращения, чтобы Ионафан, пасущий его стадо, мог отлучаться. Мать Ионафана обыкновенно рассказывала сыну всякую всячину, слышанную ею от рыбаков, а потом Ионафан брал сеть и отправлялся ловить рыбу, и, закинув в сеть, он садился на берег и смотрел на воду.
Так оно было и теперь.
Озеро было неподвижно, словно огромное зеркало, окруженное цветущими кустами. В нем отражались звезды и месяц. Боже, как здесь было чудесно! Но вдруг на освященную поверхность воды упала тень.
Мальчик обернулся. На берегу озера, прислонившись к дереву, стояла красивая молодая женщина. Густые локоны обрамляли приветливое лицо, и из-под приподнятого покрывала смотрели большие голубые глаза, устремленные на освященную водную гладь. Вдруг женщина обернулась и увидела удивленное лицо мальчика. На ее губах заиграла ласковая улыбка. Они поздоровались.
– Что ты тут делаешь? – Доверчиво спросил Ионафан. – Наступает ночь, а сторона пустынная, где ты собираешься ночевать?
– Ночью я пойду дальше. Мои носильщики отдыхают неподалеку отсюда, я пошла посмотреть на священные воды Геннисаретского озера.
– Почему ты называешь их священными?
– Почему? – рука молодой женщины погладила ласково кудрявую головку мальчика, а на лице ее отразилось глубокое волнение. – По этим волнам часто плавает лодка, из которой Иисус из Назарета, наш Учитель, поучает народ.
– Ты знаешь Его? – радостно воскликнул мальчик и сейчас же очистил место около себя на скале для женщины.