Лилии полевые. Адриан и Наталия. Первые христиане - стр. 8

Арзасий поцеловал невесту.

– А теперь, – сказал он, – мы освободимся от соглядатая. Я покину тебя, но лишь для того, чтобы охранять твое жилище по ту сторону и до того дня, когда я буду иметь право охранять его изнутри.

И с этими словами он снова перелез через стену.

Несколько минут спустя, за спиной префекта, в тени портика, появилась фигура, закутанная в длинный плащ.

– Не оглядывайся, – произнес некто, угрожая префекту кинжалом. – Не годится бывшему преследователю христиан сидеть ночью вне дома. Теперь совсем иное время, чем было в языческой Византии.

Префект с проклятиями вскочил на ноги.

– Нет, не оглядывайся, мой кинжал у твоего затылка, и если ты вздумаешь познакомиться с твоим благожелательным другом и добрым советчиком, то, быть может, найдешь лишь своего убийцу.

Бассус неспокойно зашевелился. Он не мог узнать голоса и понять, каким образом незнакомец подошел к нему.

– Почему ты меня знаешь? – спросил он наконец.

– Префект Византии пользуется громкой известностью среди Никомидийского народа. Многие из них помнят о цирковой арене. Подумай, умно ли сидеть на страже у дома, где живет существо, которое ты некогда мучил и терзал?

Бассус, подавив бешенство, попытался отвечать с былым хладнокровием:

– Благодарю тебя, неведомый друг. Быть может, со временем я отвечу на твой вопрос.

И, собираясь уходить, префект поправил плащ.

Арзасий видел, как под плащом сверкнул клинок и, насторожившись, пустил в ход последнее оружие.

– И если ты внезапно обернешься, то мой свист созовет немало людей. Я здесь останусь, займу твое место и обещаю, что стану хорошо сторожить.

Целый поток ругательств вырвался у Бассуса, но он знал, что побежден, и, горделиво выступая, он вышел из портика и обогнул угол дороги.

С этого дня Бассус замыслил во что бы то ни стало завладеть Кандидой. Он вскоре раскрыл, что его неведомый противник не кто иной, как бывший укротитель львов, и его ненависть к Арзасию еще больше возросла, когда он вспоминал, как тот заставил его покинуть дом Кандиды.

Но теперь было гораздо труднее достигнуть своего, чем прежде, когда он был могущественным, влиятельным префектом Византии. Его собственная прислуга была слишком малочисленна, доходы уменьшились, и у него не было друзей.

Задуманный план он был принужден приводить в исполнение сам, при помощи нескольких рабов и его главного помощника, старого гладиатора, который из остатков привязанности последовал за своим господином в его падении. Этому-то человеку Бассус поведал о своем замысле, и, согласно его желанию, гладиатор отправился в трактир, где сходились члены местной гладиаторской школы, в поисках человека, который мог бы найти дикого льва и доставить его в дом Бассуса.

Гладиатор, вызвавшийся найти дикое животное, нашелся. Торг был заключен. Оба приятеля сидели и пили вино, быстро опорожняя кубки. Ниссус, слуга Бассуса, изрядно перепив вина, развязал язык и начал хвастаться своими былыми победами на арене. Другие же посетители питейного дома столпились вокруг и всё угощали да угощали его, желая выведать, зачем его хозяину Бассусу понадобился лев, ведь львы были редкие и дорогие животные. Приятель Ниссуса, сам старый гладиатор, был главой школы и вел большую торговлю всем, что требовалось для цирковой арены: львами, рабами, дикими животными и актерами. Но чем больше пил Ниссус, тем тверже хранил тайну хозяина. Видя, что он не очень податлив, его приятель принялся подсмеиваться над его падением, так что скрытые язвительные насмешки скоро привели Ниссуса в бешенство.