Лили и запретная магия - стр. 16
В спальне повисло молчание – все задумались.
– Может, мама тоже не знает, что можно сделать? – предположила Лили. – И просто надеется, что ты сама что-нибудь придумаешь?
Джорджи покачала головой.
– Вряд ли. Она говорит обо всем очень уверенно, будто знает, что делает. Что-то странное и очень опасное! – Она нахмурилась. – Я помню лишь какие-то намеки. Странные слова. Но сложить их воедино у меня не получается, несмотря на то, что Лили меня освободила.
Лили хихикнула: это прозвучало так, будто она расшнуровала Джорджи нижние юбки.
– Как думаешь, мама узнает, что я сделала? – внезапно спросила она, и сердце гулко забилось. – Во время следующего занятия она поймет, что ее чары разрушены? Что она скажет?
Джорджи взяла в рот прядь волос, не обратив внимания на неодобрительный рык Генриетты.
– Мне это помогает думать, извини! – наконец сказала она. – Нет, кажется нет. Если я буду осторожна и продолжу вести себя как раньше, она ничего не заподозрит. – Джорджи горько улыбнулась. – Мама всегда так сильно злится, что не заметит, даже если я вся посинею. А если и узнает, то я не скажу ей, что это ты. Ей не надо это знать. Не рассказывай никому о своей магии, держи в секрете – мне кажется, это правильное решение. Может, поэтому у меня получилось очнуться? – я вдруг поняла, что должна тебя защитить.
– Секреты – это хорошо. Если, конечно, я их тоже знаю, – вступила в разговор Генриетта. – Но не понимаю, почему так важно, чтобы никто не знал о способностях Лили?
Джорджи вздохнула:
– У меня особо ничего не получается, мама в бешенстве. Если я ей не понравлюсь, она возьмет Лили.
Та кивнула. Внутри нее всю будто разрывало. Ведь именно этого она жаждала всю жизнь – быть такой же особенной и важной, как Джорджи. И внезапно ей захотелось стать самой обычной…
– И все начнется заново… – задумчиво произнесла Генриетта.
Собака легла на кровать, вытянув лапы, как маленький китайский лев. Лили примостилась рядом, подперев голову ладонями, чтобы видеть сестру – та свернулась с другой стороны от мопси.
– Я ведь тоже не первая… – прошептала Джорджи и погладила Генриетту по пушистой голове.
Лили внимательно посмотрела на сестру:
– О чем ты?
Джорджи покачала головой, будто пытаясь что-то вспомнить.
– Мама что-то говорила… В моей голове целый рой странных обрывков воспоминаний – они появились, когда спало заклинание. Мама злится, ведь ей пришлось повторить все заново…
Лили вдруг выпрямилась и, возбужденная, чуть не захлебнулась в собственных словах:
– Да-да, верно! Она же только что сказала. Там, внизу, Мартине. Помнишь, она упомянула «других»? – Девочка поежилась и положила руку на спинку Генриетты, чтобы успокоиться. Собака вздрогнула, будто пальцы Лили были ледяные. – Джорджи, помнишь часовню? Могильные плиты с именами? Люси. И – и…
– Прюденс, – шепотом ответила Джорджи. – Но они же были совсем малышками!
– Джорджи, на плитах нет дат…
– Но вы бы помнили их, если б они были взрослыми, когда… умерли? – спросила Генриетта.
Джорджи с сомнением покачала головой:
– Сколько себя помню, плиты были там всегда. Может, когда мама их родила, она была совсем юной? Нет, все это глупость, у нас нет причин так думать. Мама была молодой, а девочки, совсем маленькие, просто умерли. Младенцы не выжили – такое бывает!