Лили и осьминог - стр. 21

Собачья гостиница, которую я выбрал, находилась на некотором расстоянии от города, была чистенькой, приветливой и полной постояльцев. Собаки выходили наружу и снова заходили в дом, когда хотели, особый уголок был отведен собакам мелких пород и щенкам. Внутри пахло сосной.

Женщина, которая встретила нас, старалась держаться как можно приветливее, заметив, что мы с Лили насторожены.

– Это и есть Лили? Добро пожаловать, Лили! Мне кажется, тебе понравятся наши таксы. Их зовут Сэди, Софи и Софи-Ди.

Лили повернулась ко мне.

– Это они – те другие щенки, имен которых ты не знал?

– Правильно. А теперь знаю. Их зовут Сэди, Софи и Софи-Ди.

– Не Гарри, Келли и Рита?

– Нет, Сэди, Софи и Софи-Ди.

Лили подумала немного и добавила:

– А мою маму зовут Веник-Пук.

Я подхватил Лили и пристроил ее на своей руке.

– Об этом остальным знать не обязательно.

Женщина сняла с моего плеча холщовую сумку с пледом и едой Лили. Я перехватил Лили так, что передними лапами она уперлась в мое плечо, и зашептал ей на ухо:

– Я приеду за тобой через неделю. Ни в коем случае не думай, что я не приеду.

– А когда приедешь?

– Всего семь раз поспишь – и я заберу тебя.

Я поцеловал ее в макушку и спустил на землю. Потом вручил поводок женщине, так что теперь моей собакой управляла она.

– Ну, пойдем, – сказала она. – Я познакомлю тебя с Сэди, Софи и Софи-Ди, – она повернулась ко мне: – С ней все будет хорошо.

Я кивнул: я тоже так считал. И вместе с тем сомневался. А будет ли? Все ли будет хорошо? Лили остановилась, обернулась, чтобы посмотреть на меня, и мы оба судорожно проглотили вставший в горле ком.

Женщина открыла калитку, ведущую в вольер для мелких собак, и я успел заметить в нем еще трех такс. Две были длинношерстными, одна – короткошерстной, как Лили. Я решил, что короткошерстную зовут Сэди, потому что она пятнистая и выглядит не так, как другие две, которые с виду были вылитые Софи. Все трое приветствовали Лили, завиляв хвостами.

ПРИВЕТ! ПРИВЕТ! ПРИВЕТ! Я! СЭДИ! Я! СОФИ! Я! СОФИ-ДИ!

Лили помедлила, а потом тоже завиляла хвостом и вошла в вольер. Внутри она сразу растворилась в вихре лап, хвостов и ушей, калитка закрылась за ней. Последним, что я услышал, был ее характерный лай:

Я! ЛИЛИ!

Уже в машине я вдруг принялся по-дурацки всхлипывать.

Откуда ей знать, что я вернусь? Откуда ей знать, что я не бросил ее?

Просто она доверяет мне.

Как я должен доверять Джеффри. Для этой смски наверняка есть логичное объяснение. «Хочу поиграть» означает покер.

Поворачиваюсь к Джеффри и вижу, что его ноутбук снова открыт, а в ушах у него самого наушники. Я, наверное, отключился. Отвлек его от сериалов и тут же задумался о своем.

Глубоко вздохнув, я предпринимаю еще одну попытку – хлопаю его по плечу и вынимаю наушник из его левого уха.

– У нас обоих осталось несколько свободных дней до начала работы. Как смотришь на то, чтобы съездить в Сан-Франциско?

Я жду его реакции. Жду, что он физически отстранится, недовольный такой внезапностью. Жду, что он наотрез откажется впустить солнечный свет и начнет оправдываться, искать причины, по которым должен остаться в Лос-Анджелесе, – хоть что-нибудь, чтобы отвлечь внимание от своей «игры» с Клиффом.

Но вместо этого он просто улыбается и отвечает:

– Ладно.

Мой мобильник выдает угрожающую, почти минорную трель, как обычно бывает, когда еще до того, как успеваешь ответить на звонок, уже догадываешься: что-то стряслось. Я замешкался, доставая его из кармана, и звонок чуть было не переключился на голосовую почту. Время для плохих вестей самое неподходящее – утром нам уезжать на свадьбу Мередит.