Лили. Дело 3. Веская улика - стр. 3
– Кхе-кхе, – старательно прочистил горло швейцар, не сдвинувшись с места. – Мисс Корбетт, я должен записать вас в журнал.
– Записывайте, – разрешила я, изнывая от нетерпения, и даже призадумалась, не сигануть ли прямо через ограждение. Но тогда старикана чего доброго удар хватит, так что придется задержаться.
Я переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, пока он, подслеповато щурясь, перепишет из водительских прав имя и адрес, а после пододвинет ко мне журнал. Почти не глядя, я черкнула подпись и взлетела по лестнице, едва дождавшись, пока швейцар уберет с дороги проклятый канат.
Лестница привела меня в большой, застеленный ковром, холл. У окна в здоровенных горшках росли пальмы, под прикрытием которых молоденькая девушка в форме медсестры торопливо курила, пугливо поглядывая по сторонам. При виде меня бедняжка едва не подавилась сигаретой и торопливо спрятала ее за спину. Только сухой аромат табака ведь никуда не делся.
– Добрый день, – улыбнулась я, поворачивая, как и было велено, направо.
– Добрый, – пробормотала она и шмыгнула к двери слева, надпись на которой извещала о том, что доктор Карриди, зубной врач, ведет прием ежедневно с десяти до пяти. Окурок она, оглядевшись, торопливо сунула в горшок с пальмой.
А я распахнула дверь в приемную юридической фирмы. Белокурая дива, ловко стучащая наманикюренными пальчиками по клавишам печатной машинки, даже ухом не повела, зато брюнетка чуть постарше, в строгих золотистых очках и темно-синем костюме, тут же поднялась с места.
– Чем могу вам помочь? Желаете записаться на прием? Боюсь, на ближайшее время все занято…
И бросила на ежедневник столь выразительный взгляд, что сразу было очевидно: меня намерены вежливо и аккуратно спровадить.
– Лилиан Корбетт к Дариану Корбетту, – отчеканила я, прежде чем она успела завести обычную песню о том, что многоуважаемый адвокат не принимает без записи.
– О, – несколько растерялась брюнетка, полоснула меня взглядом и поджала накрашенные темно-вишневой помадой губы. Похоже, она что-то обо мне слышала и заочно невзлюбила. – Простите. Не угодно ли немного обождать? Я узнаю.
Она плавным жестом указала на шикарный кожаный диван и, беззвучно проскользнув к двери с табличкой «Дариан Корбетт, судебный адвокат», скрылась внутри. На соседней двери все еще значилось имя покойного Лайонела Далтона.
Любезным приглашением я не воспользовалась, вместо этого принялась нервно мерить шагами приемную. Блондинка не обращала на меня внимания, всецело поглощенная расшифровкой стенографических закорючек в своем блокноте.
Ждать пришлось недолго. И хорошо, иначе Дариану пришлось бы менять в приемной ковер, в котором я почти вытоптала дорожку.
Каюсь, хладнокровие мне изменяло, когда речь заходила о близких. К счастью или к сожалению, таковых немного: драгоценный напарник и его лощеный братец, а с некоторых пор также инспектор Рэддок. (Впрочем, я не спешила извещать его об эдакой чести.) Из родни у меня имелось еще пятеро теток и целый сонм кузин, только близкими они считались лишь формально.
– Прошу вас, мисс Корбетт, – пригласила секретарша, объявившись на пороге.
Кабинет Дариана оказался ему под стать: тяжеловесная мебель темного дерева, массивные кожаные кресла, дорогой ковер на всю комнату. В шкафах множество книг в кожаных переплетах, а сам Дариан с томиком в руке устроился за полированным столом у окна.