Ликвидатор заклятий - стр. 10
Ты просто лежишь у себя в комнате и клеишь модель звездолета, а из столовой доносятся смех и приглушенный говор, звякает ложечка, жужжит «Сервус», сварливо требуя, чтобы папа поднял ноги…
Все это воспринимается, как необязательный фон, как заставка, как данность. И вдруг ты все это теряешь. Навсегда…
– Милиция, – оповестил УР.
Подвывая сиренами, разбрасывая красные и синие «зайчики», подъехали квадратные «луноходы». Захлопали дверцы, выпуская наружу бравых парней в легкой броне.
Роман замер, развернулся, чтобы бежать навстречу, рассказать обо всем, и пусть оперативники скрутят Джая!
Он успел сделать четыре шага, а тут киллер и сам вышел из дома. Джай не убегал и не сдавался. Вразвалочку пройдя к калитке, он небрежно завернул лацкан куртки – значок у него там, что ли? Милицейский чин в парадной фуражке козырнул убийце, и сделал опергруппе повелительный жест – мол, осмотрите тут все…
Кнуров остановился, потрясенный и униженный, горячечные мысли толклись в голове, делая больно: «Они и эти – заодно?! Предатели! Или этот их обманул? Сказать? Кому?! Кому сейчас можно верить?!»
Оперативники двигались заученно, держа пистолеты-парализаторы дулами кверху и походя на роботов куда больше, чем УР.
Роман понял, что пропал. Вытянувшись стрункой, он взмолился совершенно по-детски: «Пусть они меня не заметят! И Урчика!»
Грузный, но подвижный опер прошел в метре от Кнурова. Выпускник видел сегменты брони, черные и блестящие, и блик, играющий на грани пирамидального дула, и то, как двигалась тяжелая челюсть, перетирая жвачку. От милиционера пахло синтетическим табаком и потом.
Присев на корточки у живой изгороди, плечом почти касаясь УРа, грузный внимательно оглядел рыхлую землю, и громко сказал, вставая:
– Никого, шеф!
Роман стоял – руки по швам, боясь шелохнуться, а в голове уже и мыслей не осталось. Милиционеры его не заметили! И Урчика тоже! Опер их пожалел? А вон тот, худой? Он что, тоже проникся к ним жалостью? С чего бы вдруг?
Старший инспектор вышел из-под дома, снимая фуражку и промакивая платочком лоб. Следом из тени на свет шагнул Джай.
– Обыскать дом, – приказал инспектор, и тронул пальцем усик микрофона: – Внимание, всем постам! Всем патрульным! Найти и обезвредить опасного преступника – Кнурова Романа Эдуардовича! Возраст – шестнадцать лет. Кодовый номер У-Эм-Эс, тире, Ка, сто семнадцать двести тридцать пять. Ген-индекс…
Роман слушал лязгавший голос старшего инспектора, и обмирал, оплывал ужасом. Они тут все, все заодно! А он торчит у них на глазах, но эти его не видят! Как?!
Полоща воздух, сел турбоскаут «скорой помощи», белый с красным крестом на гнутой дверце. Деловитые санитары протопотали в дом, на ходу разворачивая прозрачные боксы. Вскоре они вернулись, вынося упакованные тела.
Слабея, Кнуров опустился на корточки, и уткнулся лицом в колени. «Господи, господи… Я. Так. Не хо-чу!..»
Отъезжая, засипели милицейские машины. Скаут плавно поднялся над улицей, над деревьями, поджимая коленчатые упоры шасси. И тишина…
– Ты им отвел глаза, – послышался голос УРа.
– Я что тебе, метагом?[2] – глухо, не поднимая головы, сказал Роман. – Так не бывает…
– Бывает. Я засек сильный всплеск психодинамического поля.
– Да я-то тут причем?! – заорал мальчик с неожиданной злостью.
– Поле исходило от тебя, – нудил андроид. – Очень мощное. Ты – сильный юбер.