Ликвидатор, или Когда тебя не стало - стр. 17

Приехав домой, я отключила телефон, выпила рюмку виски и пошла заниматься малышкой. Длинный летний вечер медленно сменялся надвигающимися сумерками. Я укладывала девочку в постель. Через открытое окно доносился приглушенный густой листвой и оттого далекий шум большого города. Я увидела, как к особняку почти неслышно подъехала машина. Муж вышел и попрощался с водителем и охранником. Хлопнула закрывшаяся дверка, и вдруг раздались еще какие-то странные хлопки. Затем крики и стоны. И только тут до меня дошло, что это стрельба. Потом взревела машина, и донесся какой-то удар. В ту же минуту, рассеивая мои сомнения, под окнами несколько раз отчетливо прогрохотали выстрелы. Это из пистолета без глушителя, видимо, ответил охранник.

Когда я вылетела на улицу, все уже было кончено. Самый дорогой для меня человек, отец моего ребенка, безжизненно лежал в луже крови. Рядом корчился раненый охранник. А чуть в стороне, прижимая повисшую плетью руку, сидел водитель. «Вольво» моего мужа замерла, уткнувшись капотом в кусты.

– Хотел его машиной прикрыть и не успел, – в паузах между отборными матерными выражениями скороговоркой тараторил шофер. – Хотел, но не успел…

Как подкошенная я упала рядом с мужем. В тот миг мне хотелось только одного: чтобы он жил, а я, предавшая его и его дело и в конце концов саму себя, лучше бы умерла. Потом – полный провал в памяти. Очнулась дома, в своей комнате. Взглянула на себя в зеркало и не узнала собственного отражения. На меня опустошенными глазами смотрела еще молодая, но совершенно седая женщина…

С этой минуты мне больше не хотелось казаться красивее и моложе. Я понимала, что это противоречит женскому естеству, но мне это было ни к чему. Я знала, что в моей жизни больше не будет будущего, только прошлое. И лишь частью его я еще жива. Моя ненависть к себе и, если можно так выразиться, брезгливость, вцепившись мертвой хваткой, крепко держат меня в своих тисках, давят и не дают вздохнуть легко и свободно. Да, было время, когда я радовалась жизни, была счастлива и любима, но этого мне показалось мало. Поступившись однажды нравственными принципами, я сделала шаг за черту. И сорвалась… в пропасть.

Я отказалась общаться с милицией, да и они, увидев мои абсолютно седые волосы, решили дать мне время, чтобы прийти в себя.

В комнату вошла няня.

– Матвея увезли? – ничего не выражающим голосом спросила я.

– Да, он в морге.

– Что говорит милиция?

– Говорят, будто бы ваш муж отказался работать на бандитов. Мол, Матвею предъявили какой-то ультиматум и прижали его к стенке. Его противники располагали почти всей информацией о работе банка. Компромат был сильнейший.

– Откуда они это знают?

– Его заместитель рассказал. Так вот, а ваш муж сумел их переиграть. Тогда последовала расплата.

– Понятно.

Неожиданно зазвонил телефон. Я посмотрела на няню, и она моментально вышла из комнаты.

– Привет, мочалка!

Я сразу узнала голос того, который с куполами.

– Слушай сюда, мочалка! Мы знаем, что к тебе уже сунулись менты. Так вот, если ты хоть немного проговоришься, то же самое проделаем с твоим ребенком!

– Зачем вы его убили?

– Козел он потому что у тебя драный! Сам выпросил. Был бы покладистее, например, как его жена, все могло бы быть совсем по-другому.

– Я убью тебя, тварь! Грязный, вонючий питекантроп! Я убью тебя собственными руками!