Лик за покровом света - стр. 24

Чтобы там ни было, эта перемена таила для нас смертельную угрозу. Я с содроганием вспомнила, как оплевала и костерила нового министра, когда связанным он лежал в подвале. О, если бы тогда мне знать, кем он может стать в будущем!.. А что касается моей госпожи, то, несомненно, он таит самую лютую злобу на женщину, оклеветавшую его и ставшую причиной того, что свои лучшие годы он провел в смрадной темнице… Единственное, что мы должны были сделать, – скрыться навеки с глаз людей, чтобы никто не догадался, кем мы были…

Опрыскав госпожу водой, я привела ее в чувство.

Открыв помутневшие глаза, она первым делом спросила меня:

– Где он, няня? Ведь это правда? Он жив? Я видела его? Где же он?

– Не знаю, – без зазрения совести солгала я, ради блага принцессы. Я опасалась, что в своем безрассудстве она решит немедленно явиться перед Йосейфом и навлечет на себя суровую смерть. Ведь новый любимец фараона точно не пощадит нас!

– Но ведь он жив? Мы видели его во дворце?

– Правитель отпустил его на родину, – солгала я, – кто знает, где он теперь? Госпожа, сейчас самое время позаботиться о своей безопасности. Владыка разгневан на Вас, мы должны бежать из Египта. А Ваш супруг…

– Он умер, – безучастно сказала Зулейха,– я видела его дух, стенающий у стен его дома.

Услышав эти слова, я вздрогнула, Возможно, в моей госпоже просыпались способности ее предков.

– Но как Вы видели его?

– Не знаю, я, словно нахожусь меж двух миров, – прошептала принцесса. – Я вижу страдающих духов и слышу их имена. Но Йосейфа нет среди них. Он жив, и я буду искать его!

Как всегда все закончилось Йосейфом. Вздохнув, я сказала:

– Хорошо, но сначала мы позаботимся о нашей безопасности! Вы должны забыть свое имя и прошлое. Пускай отныне Вас зовут Рагиль, Вы – дочь торговца рыбой. И мы едем навестить родственников в дальние земли.

В знак согласия принцесса склонила голову. Похоже, ее абсолютно не волновала ни потеря положения, ни грозившая нам опасность. Ее мысли были где-то далеко, а губы шептали одно лишь имя: «Йосейф».

Вскоре нам пришлось сменить способ передвижения. Наш извозчик оказался чрезвычайно жаден и требовал новых вознаграждений, зная о золотых украшениях моей госпожи. Я тщательно спрятала золото в холщовую ткань. Ночью мы сбежали от хозяина верблюдов и присоединились к торговому каравану, направлявшемуся в Фивы. Впрочем, не доезжая до города, я попросила высадить нас и решила скрыться в селениях великой пустыни. Нам было опасно приближаться к большим городам, ведь кто-то мог узнать супругу великого чати. К несчастью, запасы золота и зерна, на которые мы обменивали украшения принцессы, таяли. Зулейха практически не замечала этих проблем. Она привыкла поститься и не вспоминала о еде, если я не напоминала о ней. Для меня же наступившие времена были худшим периодом в жизни. Я стремительно теряла вес и энтузиазм жизни. Вскоре настал тот злополучный день, когда у нас не осталось ничего, и мы были вынуждены побираться по домам рыбаков и селян. Некоторые из них проникались жалостью к благородной исхудавшей женщине, проливавшей горючие слезы и бормочущей одну лишь фразу «Где мой Йосейф?» Они жертвовали нам какие-то объедки, на которые Зулейха даже не смотрела. Как безумная она вглядывалась в лица прохожих и проливала горючие слезы днем и ночью. Иногда мы находили прибежище в храмах местных богов, где на праздниках горожане раздавали пищу и деньги. Зулейха имела обыкновение падать ниц перед любым божеством и жалобно взывать к нему: «Помоги мне найти Йосейфа!»