Лихо - стр. 5
– Мне было плохо. Кота забрали. Ты не едешь. Маме позвонил, она вообще ничего не слышит.
Выдрин обреченно махнул рукой.
– Ты знаешь, почему я не приехала, – сказала Лена. – Я не могла. А если бы даже смогла. Чего мне ехать? На тебя пьяного смотреть?
– Но я трезвый был! Это я потом уже с горя не рассчитал.
– Ну с какого еще горя? Я приехала. И кот найдется.
– Да как он найдется, когда его арестовали?!
– Саш, перестань чушь молоть!
– Это не чушь. Не веришь, сходи и сама посмотри. Его нет! Арестован!
Лена прикрыла глаза ладонью.
– А еще ученик мой повесился вчера.
– Господи! Ужас какой! Почему?!
– Не знаю. В понедельник выясню.
– У тебя могут быть проблемы из-за этого?
– Понятия не имею. Не должно быть. Честно говоря, когда позвонили, я даже не сразу понял, о ком речь.
Лена налила две чашки кофе.
– Останешься? – спросил Выдрин.
– Ну если не выгонишь, останусь.
– Мне сейчас очень плохо.
– Не переживай, все наладится. Я рядом.
– Спасибо, любимая.
Потом они пили кофе. Лена что-то рассказывала про детей, про бывшего мужа, про маму, про свекровь. Выдрин слушал вполуха.
– Пойдем? – спросил он, когда она выговорилась.
– Сначала я в душ.
Выдрин ушел в комнату. Выключил ноутбук, который продолжал все это время показывать порнографию. Потом застелил кровать чистой простыней. Пришла Лена. На ее ключицах лежали капельки воды.
– Милая, – прошептал Выдрин и потянулся к ней.
Его переполняла нежность и похмельная сентиментальность. Но у него ничего не получилось. С ощущением тщетности он целовал и гладил ее тело. Потом Лена сосала и мяла его вялый член. Выдрин смотрел на ее макушку, но испытывал лишь смущение и растерянность. Вскоре ей надоело. Сев по-турецки, Лена большим и указательным пальцем пыталась снять с языка прилипший волос.
– Сиди так, – сказал Выдрин.
– Ой, Саш, не надо, – ответила она.
Но он достал из ящика стола альбом, карандаш и быстро накидал эскиз – голая Лена сидит по-турецки, правда, руки лежат на коленях. Показал ей.
– Симпатично, – сказала она, посмотрев мельком. Пару лет назад это приводило Лену в восторг. С тех пор Выдрин нарисовал десятки ее портретов. А больше удивить было нечем.
– Чем займемся? – спросила она.
– Идей у меня нет, – сказал Выдрин. – Слушай, наверно, нужно искать адвоката. У тебя нет знакомых?
Лена пожала плечами:
– Вроде нет. А зачем тебе адвокат? Это из-за того мальчика, который повесился? Все-таки, думаешь, будут проблемы?
– Да нет же, адвокат нужен коту. Я так понял, его станут судить.
– Ой, ну все! – Лена слезла с кровати. – Надоело этот бред слушать.
И стала, сопя, одеваться.
– Ты куда? – спросил Выдрин.
– Домой. Чего мне тут делать?
– Но почему ты мне не веришь?! Ты ведь сама видишь, его нет.
– Да, да. Он в тюрьме. Его ФСБ арестовала. Я слышала.
– Ну да, – пробормотал Выдрин. – Правда, не уверен на самом деле, что это ФСБ. Какое-то управление «Ч». Могут быть и менты.
Лена вышла из комнаты. Выдрин натянул штаны и выбежал следом.
– Куда ты?
– Саш, мне не по себе. И страшно.
– Бросаешь меня? – закричал Выдрин.
– Нет. Просто ухожу.
– А мне что делать?
– Успокоиться. Собраться с мыслями. Отдохнуть.
– От чего мне отдыхать?
– Тебе виднее. Что тебя беспокоит?
– Кот.
– Открой, пожалуйста, дверь.
– Ладно, – сказал Выдрин, напрягая живот, чтобы не дрогнул голос. – Хорошо.
Он повернул колесико замка. Лена выскользнула на лестничную площадку. На мгновение замедлилась.