Лигранд. Империя рабства - стр. 26
– Ты сегодня тренировал зрение? – спокойно спросил меня дед.
Отвечать было обязательно. В кругу местной знати отмалчиваться – моветон.
– Нет.
– А когда последний раз брался?
– Десятину назад, – соврал я, хотя вот про то, что должен учиться прятать зрение, я уже давно не вспоминал, большей частью наоборот – изучал свет во мне.
Вообще, и десятина назад – уже повод к наказанию, но и врать, что занимаюсь каждый день, не стоило – он каким-то шестым чувством определял ложь. Дед сощурил глаза.
– Либалзон… – начал он.
Все, если начал с титула, то ждать беды. Верная примета. Розгами меня, конечно, пороть не будут, хотя младшим и это перепадало, но более тщательный надзор и ежедневные нравоучения гарантированы.
– …расскажи мне, для чего ты здесь.
– Для того чтобы научиться владеть своим зрением, – опустил я гриву.
– Знаешь, Элидар… – вдруг сменил тон дед, усевшись в свой полутрон-полукресло, и на некоторое время замолчал. – Я уже стар, и мне давно не доставляет удовольствие направлять ваш разум в нужное русло. Ты выбираешь свой путь сам. Ты действительно думаешь, что рабы тебя уважают?
Ответить на этот неожиданный вопрос я не успел, так как раздался стук в дверь.
– Войди, – произнес дед.
– Она уже зашла, – приоткрыв дверь, произнес Ратс.
– Отнеси им пять бутылок недорогого вина, – распорядился дед, наполняя свой бокал. Это, – указал он мне на медную пузатую кастрюлю без ручек, стоящую на столе, – амулет, переносящий звуки. Подробнее я потом тебе расскажу, – зная мою любознательность в области всего магического, предупредил дед возможные расспросы, – а теперь слушай.
Дед повернул кольцо по кругу горлышка «кастрюли» и снял крышку. Из внутренностей сразу же раздался хохот.
– Я же предлагаю тебе, – раздался голос Пасота, – пойдем со мной, и я расскажу, почему не беременеешь.
Рабы снова загоготали.
– А то я не знаю, – раздался голос Розовой, – мазью мажется.
Все снова засмеялись.
– А дурак-то умней тебя оказался, – сквозь смех произнес кто-то из рабов, – что догадалась потрогать корень, – и все снова засмеялись.
Тут раздался скрип двери. Рабы замолчали.
– Что ржете как кони, – раздался голос одного из охранников, – опять хозяев хаете?
– А что ж их не похаять, – ответил Пасот, – это вы у себя их языками лижете!
– Ты поговори мне!
– А что ты мне сделаешь?
– Расскажу все старому. Там узнаешь вкус палок.
– Да и рассказывай, а то он поверит. Я уж найду что ответить. А вот когда мы расскажем, что ты к кухарке ходишь и у нее харчуешься, да и винцо балзонское попиваешь, то уж я посмотрю, как ты вылетишь за ворота. А я вот его недавно жеребца чистить научил, – по-видимому, уже обращаясь к рабам, продолжил Пасот. – Представляете, я рядом стою, а он жеребца чистит.
Рабы снова взорвались гоготом.
– Думаю, – захлебываясь от смеха, продолжил Пасот, – на следующей десятине стирать его научить…
Все, что я услышал, рассказывать не буду. Особенно что было после того, как Раст им занес вино. Я столько нового узнал и о манере обучения меня Настиром, и о моих умственных способностях… Деду тоже перепало.
На каком-то этапе Пионату надоело слушать, и он прикрыл «кастрюлю». Я, взяв свой бокал, отпил небольшой глоток: так положено, в смысле – пить маленькими глотками. Говорить не хотелось, да я и не знал, что сказать. Минут через пять дед наконец нарушил тишину: