Лидерство - стр. 9

Какими бы ни были личные характеристики или образ действия лидеров, они неизбежно сталкиваются с безжалостным требованием: не допустить, чтобы настоящее с его нуждами затмило будущее. Заурядные лидеры стремятся управлять сиюминутными делами, великие лидеры пытаются подвести общество к своему идеалу. По вопросу, как реагировать на это требование, дебаты идут с того момента, когда люди задумались об отношении между желаемым и неизбежным. В западном мире, начиная с XIX века, решение все больше приписывают истории, как если бы бескрайний поток событий довлел над людьми и люди были не творцами истории, а ее орудиями. В XX веке многие ученые, например знаменитый французский историк Фернан Бродель, требовали рассматривать личности и события, которые они формируют, как не более чем «поверхностные волнения» и «пену» в широком океане бескрайних, неотвратимых течений^>17. Ведущие мыслители – историки-обществоведы, политические философы, теоретики международных отношений – приписывали рудиментарным силам судьбоносное влияние. Утверждается, что «движения», «структуры» и «соотношения сил» лишают человека какого-либо выбора и заодно снимают с него всю ответственность. Такие концепции, конечно, уместны для исторического анализа, и любой руководитель должен помнить об их силе. Однако они неизбежно применяются самим человеком и пропускаются через восприятие человека. Ирония состоит в том, что до сих пор лучшего инструмента для оправдания злоупотребления властью, чем неотвратимость законов истории, не придумано.

Встает вопрос, являются ли эти силы системными или подвержены общественно-политическому воздействию? Физики установили, что сам факт наблюдения изменяет реальность. История одинаково учит, что люди формируют свою среду обитания путем ее интерпретации.

Насколько велика роль личности в истории? Современники Цезаря или Магомета, Лютера или Ганди, Черчилля или Франклина Рузвельта вряд ли бы стали задавать такой вопрос. На этих страницах я рассказываю о лидерах, которые, ведя нескончаемую борьбу между желаемым и неизбежным, понимали: то, что видится неизбежным, становится таковым благодаря человеческому выбору. Они вошли в историю, потому что превозмогли доставшиеся им в наследие обстоятельства и тем самым вывели свои общества на передовые рубежи возможного.

В январе 1943 года на Касабланкской конференции союзники декларировали, что примут от держав «оси» только «безоговорочную капитуляцию». Президент США Франклин Делано Рузвельт, который был движущей силой этой декларации, желал лишить любое правительство, пришедшее к власти после Гитлера, возможности заявить, что Германию побудили сдаться обманом, не выполнив данного им обещания. Окончательное военное поражение Германии вкупе с полной утратой моральной и международной легитимности неизбежно означало бы прогрессирующий распад структуры государственного управления.

Я наблюдал этот процесс как военнослужащий 84-й пехотной дивизии сухопутных войск США, продвигавшейся от границы Германии в Рурской области к реке Эльбе под Магдебургом. От ожесточенной битвы за Берлин город отделяли всего 100 миль. Когда дивизия пересекла немецкую границу, меня перевели в часть, отвечавшую за недопущение партизанской войны, которую приказал начать Гитлер.