Лидерство - стр. 27

Через два года после Суэцкого кризиса подозрения в надежности американцев вспыхнули у Аденауэра с новой силой. В ноябре 1958 года советский лидер Никита Хрущев бросил вызов Берлину. Хотя оккупационная администрация четырех держав формально продолжала действовать, с 1957 года Берлин фактически управлялся по законам ФРГ, и структура местных органов власти опиралась на свободные выборы, проводимые в контролируемых союзниками секторах города, в которых участвовали все крупные партии ФРГ[5]. Восточной частью Берлина под советским надзором управляла ГДР. Остатки четырехстороннего режима позволяли официальным представителям Запада и Востока свободно передвигаться по всему городу.

Ультиматум Хрущева западным союзникам, требовавший в течение шести месяцев ввести для Берлина новый статус, шел вразрез с основами внешней политики правительства Аденауэра и Североатлантического союза. Любое существенное изменение статуса Берлина под советским давлением привело бы в будущем к коммунистическому господству над городом и поставило бы под угрозу план развития Федеративной Республики под союзным и в первую очередь американским ядерным зонтиком. Однако Хрущев, хоть и угрожал применением силы, не решился осуществить свою угрозу в период действия ультиматума.

Эйзенхауэр ловко спустил конфронтацию на тормозах, втянув Хрущева в продолжительные дебаты по большей части процедурного свойства по вопросам, затронутым в ультиматуме, кульминацией чего стало приглашение советского лидера совершить в сентябре 1959 года неофициальный тур по США. Британский премьер-министр Гарольд Макмиллан придерживался такой же стратегии и в феврале 1959 года нанес визит в Москву. Среди главных союзников один де Голль занял стороннюю позицию и настаивал на отмене ультиматума как условии вступления в переговоры.

Хрущев, не зная, как лучше осуществить свою угрозу или попросту не желая получить в итоге войну, в мае 1959 года отменил крайний срок выполнения своих требований. Во время визита Хрущева в США он и Эйзенхауэр выпустили совместное коммюнике, содержавшее следующий пассаж: «Все неурегулированные международные вопросы [как, например, вопрос о Берлине] должны решаться не применением силы, а путем переговоров»^>83.

Несмотря на эту договоренность, Хрущев продолжал настойчивые попытки изоляции Западной Германии и подрыва ее морального духа. В мае 1960 года деятельность Хрущева привела к созыву парижской встречи в верхах четырех оккупационных держав без участия ФРГ, что подразумевало возможность принятия решений, не устраивавших Германию.

Участники прибыли на встречу как положено, но тут вмешался случай или судьба. 1 мая 1960 года над Россией был сбит американский самолет-разведчик У-2. Хрущев воспользовался инцидентом, чтобы потребовать от американцев извинений еще до начала переговоров. Когда Эйзенхауэр ответил отказом, Хрущев покинул встречу, однако не стал повторять прежние угрозы. Обсуждение вопроса о Берлине и надежности американцев Аденауэру пришлось продолжать уже с преемником Эйзенхауэра, Джоном Ф. Кеннеди.

По иронической прихоти судьбы, через двадцать лет после того, как моя семья бежала из фашистской Германии, у меня появилась возможность принять участие в формировании долговременной политики по отношению к этой стране, вступившей к тому времени в НАТО, в качестве консультанта Белого дома при Кеннеди.