Личный враг человечества. Книга 1. Рождение Черного генерала - стр. 8
Только что нарисованная Ратуша превратилась из скопища разноцветных пикселей в небольшой одноэтажный дом из серого камня с пристройкой в виде зубчатой башенки и цветниками перед крыльцом. Над глиняной крышей дома, на длинном штоке, развевался по ветру треугольный флаг.
Вокруг Ратуши на земле валялись свежие древесные опилки, обрезки досок и прочий строительный мусор, намекая о том, что тут недавно какие-то неряхи что-то сооружали из дерева.
В других местах небольшой сельской площади брусчатый настил покрывал грязный истоптанный снег. Рядом, за Ратушей, полностью укутанная в белый иней, стояла роща высоких деревьев, стволы которых в обхвате были не меньше железнодорожной цистерны. Странная процессия из одетых в средневековые лохмотья людей, несущих различные предметы, двигалась в ту сторону.
Кто-то нёс брёвна, кто-то плетёные корзины с глиной или с рыжим минералом – вероятно, железной рудой, а кто-то и с зерном. И все они исчезали за широкими стволами деревьев-исполинов.
– «Словно под землю проваливаются!»
Настя внимательно вгляделась в аномальное место, и тут же в голове у неё возникла непонятно кем навязанная мысль: – «Это тайник третьего уровня!»
И действительно, спустя несколько минут, как будто возникнув из-под земли, вся процессия носильщиков вновь появилась в поле зрения. Но на этот раз рабочие возвращались назад уже с пустыми корзинами.
– Ага, всё попрятали! – заключила девушка.
– Как велели, хозяйка, так, ик, и поступаем, усе лишнее прячем! – раздался из-за спины старческий, брюзжащий, подвыпивший голос.
От неожиданности Настя подпрыгнула и обернулась.
Перед ней, в упор глядя на неё преданными глазами, стояла «слегка весёлая» бригада строителей, переминаясь с ноги на ногу, и теребя свои шапки-треухи в руках.
– А вы, алкашня, откуда тут взялись? – с испугу рявкнула девушка.
Самый седой и почтенный работник (наверное, бригадир) протоптался в своих драных лаптях вперёд и бухнулся перед Анастасией на колени, уткнув свою белую голову в грязный сугроб.
– Не вели казнить, строгая госпожа! Дозволь слово молвить! Ик! – пьяно проскрежетал он, отплевываясь от снега.
Девушка на всякий случай обернулась назад, проверяя, что обращаются лично к ней, а не к кому-то за её спиной. И, сама, не узнавая свой голос от неожиданно появившихся в нём властных, аристократических ноток, произнесла:
– Дозволяю, только побыстрее, а то мне ещё идти посуду мыть!
Тут, Настя осеклась и поглядела вокруг. Рабочие, неожиданно застыв, как соленные столбы, пялились на неё удивлёнными глазами, размером с советский пятак. А бригадир перестал пережёвывать снег и приподнял нос из сугроба.
– Госпожа молвила «на суду быть»? – осведомился он.
Сообразив, что сморозила что-то не то, Анастасия выдавила из себя: – Ага…, – и быстренько перешла в контрнаступление.
– Так чего вы от меня хотели? – рявкнула она на строителей, – И почему вы на работе пьяные? Тунеядцы-алкоголики!
– Госпожа, не вели казнить! – заголосили все хором и изначальная картина вернулась на прежнее место, бригадир кряхтел, уминая головой сугроб, а рабочие бухнулись на колени.
– Так не можно же совсем без браги, зима же! Ик! Помёрзнут твои верные людишки-то! А пришли мы, госпожа, ик, чтобы сообщить тебе радостную весть! Что веленная давеча тобой, ик, матушка, работа – построить в кратчайшие сроки казарму – нами выполнена. Не желаешь ли взглянуть, ик, на результат? – осмелевший старец поднялся и продемонстрировал указательный жест рукой куда-то в сторону.