Личный трофей опального генерала-1 - стр. 42

Кирсанов горько усмехнулся.

– Так тяжело, Сань?

– Да, – призналась она. – Если у нас с вами установятся дружеские отношения, то все получится само собой. Подождите немного…

Он улыбнулся, а она опешила, понимая, что фраза вышла двусмысленной.

– Ты меня прям обнадежила, девочка, – рассмеялся Кирсанов, весело наблюдая, как пунцовая Санька вырывается из его рук и стремглав несется в комнату.

Дорога в аэропорт много времени не заняла. Александра прижимала к себе Лешика и не хотела признавать, что спасается бегством.

«От кого? От чего? – подумалось ей. – Только бы не обмануться и не стать пешкой в руках Кирсанова, – пронеслось в голове. – Действительно ли мы убегаем от таинственного врага? – в который раз задалась она вопросом. – Кто разберет? Вроде Кирсанов поклялся словом офицера, а с другой стороны, все неприятности начались именно с его приезда, – мысленно вздохнула она. – Да и ликвидировать Дарью у него одного был резон. Чушь какая-то! С кем бы посоветоваться? – Александра еле сдержалась, чтобы не расплакаться от собственного бессилия. – Что же делать, твою мать?! Но Кирсанов хочет семью и стать для Лешика настоящим отцом. Может, просто запугивает, чтобы быстрее согласилась? – хмыкнула про себя Саня. – Но лучше быть живой, хоть и замужем за Кирсановым, чем валяться в подъезде с простреленной головой», – решила она.

Кирсанов, сидевший рядом и вполуха слушавший болтовню сына, внимательно наблюдал за его матерью. Строгая и встревоженная, Александра напряженно пялилась в пустоту. И Кирсанов мог поклясться, что именно сейчас она взвешивает все за и против. Размышляет, правильное ли решение приняла? Не обманет ли он ее?

– Сань, – позвал еле слышно и, покосившись на своих бойцов, сидящих впереди, тихонько положил ладонь на Санькино плечо.

Она ошарашенно глянула на него и, прошептав: «Мне очень трудно!», отвернулась к окну.

Лешик схватил ее за руку, затормошил. И Александра, сморгнув слезы, сумела справиться с эмоциями и улыбнуться сыну.

– Мам, – снова заканючил Лешик. – Расскажи мне стишок про комнатного жирафа! Пожалуйста!

– Хорошо, – кивнула Александра и, прижав ребенка к себе, прочитала:

– Ходит по квартире,

Голову задрав,

Добрый и чудесный

Комнатный жираф.

– Я таких стихов никогда не слышал, – удивился Кирсанов, прослушав до конца длинный стишок про доброго жирафа. – Это Агния Барто написала?

– Моя мама! – радостно закричал Лешик. – Правда здорово!

– Отличные стихи, Алексей, – добродушно заметил Кирсанов, а про себя подумал:

«Она еще и стихи пишет! С ума сойти! Яркая звездочка по сравнению с любой другой женщиной в моем окружении, – приуныл Кирсанов. – А по Сеньке ли шапка, Сережа? Ты же простой, как хозяйственное мыло. Хорошо только русским матерным владеешь. Слово «блин» через «ять» пишешь. Куда тебе до нее? – поинтересовался сам у себя и тут же прервал пустопорожние размышления. – Хочу я ее. Ни одну другую бабу так не хотел!»

А заходя в здание аэропорта и с трудом удерживая за руку прыгающего Лешика, Александра обернулась и прощальным взглядом обвела виднеющиеся вдали пятиэтажки и сосенки, растущие вдоль дороги.

«Вернусь ли обратно, – мысленно вздохнула Саня, – как оно дальше сложится? – поинтересовалась она, шагнув внутрь. И заметив, что Кирсанов взял сына за другую руку, напряглась. – Вот так вотрется в доверие, проберется под кожу и в самое сердце, а потом наплюет в душу, как сестре. Лучше держать оборону и не сдаваться, хотя бы пока не кончится это странное преследование. Да и в память о Даше нужно обойти Кирсанова стороной. Он – генерал, а мы – рядовые! Отставной козы барабанщицы!»