Личный путь к свободе. Алкоголизм - стр. 11

Раз известны случаи, пусть и нечастые, достижения людьми абсолютной трезвости после продолжительных периодов пьянства, то называть болезнь неизлечимой – значит лишать надежды всех болеющих ею людей. Трудноизлечима – в определенных обстоятельствах, возможно. Болезнь с высокой вероятностью неблагоприятного прогноза – допустим. Но излечима! Более того, в реальности избавиться от зависимости довольно легко, если знать как. И вообще, болезнь ли алкоголизм или же пагубная грубая деструктивная стойкая привычка – еще открытый вопрос.

Мой личный опыт говорит о том, что алкоголизм, скорее, является тяжелым психическим расстройством, в результате поражающим как физическое тело, так и психику человека, однако это расстройство вполне излечимо. Проблема заключается в том, что за время интенсивного употребления человек теряет естественный навык, данный от рождения, жить трезвой жизнью. И если ему удается тем или иным способом избавиться от физической зависимости и при этом он не может или не знает, как вернуть, пробудить способность жить трезвым, с большой долей вероятности вернется к привычному образу жизни, где алкоголь является его костылями, к которым он так привык.

Когда я был маленьким ребенком пяти лет, я сломал ногу так неудачно, что оказался прикованным к больничной койке – ногу проткнули спицами и подвесили вертикально вверх, оставив меня в такой позе выздоравливать в течение месяца или более, точно не помню. За это время, проведенное при практически полной неподвижности нижней части тела, я разучился ходить. Когда меня выписали из больницы, я был совершенно здоров физически – кости хорошо срослись, ткани полностью восстановились, но я не мог самостоятельно ходить, мое тело забыло, как это делать. Первое время меня возили на детской коляске, что в какой-то мере доставляло мне радость. Я до сих пор помню картинки моей жизни того периода, оставившего очень яркие личные переживания. Это было забавное впечатление – у тебя ничего не болит, ты знаешь, что здоров, все будет хорошо, при этом тебя возят на коляске или носят на руках. Но вскоре глупая радость сменилась болезненными переживаниями от того, что приходилось заново учиться ходить, что, в общем-то, малоприятно, особенно активному любознательному ребёнку, желающему игр и познания мира, а не ежедневных многочасовых занятий, посвященных обучению тому, что совсем недавно умел делать и считал совершенно естественным. Поначалу я, словно младенец, с трудом осваивал ползание на четвереньках. Каждая попытка хоть как-то самостоятельно переместиться реализовывалась через значительное усилие, как физическое, так и эмоциональное. Затем, с не меньшими трудностями, я заново обучался заново ходить на двух ногах. Разумеется, через определенное время навык восстановился, и я стал ходить и бегать как любой другой здоровый ребёнок.

Другой пример. Я изредка катаюсь на горных лыжах, где-то раз в год приезжаю на день-два в горы. Каждый раз, оказываясь на склоне, иду в лягушатник и спускаюсь несколько раз со склона, предназначенного для начинающих или маленьких детей. Первый спуск после длительного перерыва в катании всегда проходит на грани фола, второй уже чуть лучше первого, а спустившись несколько раз по самой легкой из возможных трасс, восстанавливаю навык до своего среднего умения кататься и обретаю необходимую мне степень свободы в этом виде активности. В следующем году все повторится, так как навык катания позабудется, и его придётся снова восстанавливать.