Личный интерес - стр. 41
Девушкам тяжело в суде. Попадая в систему еще совсем юными, нам приходится за короткий срок становиться жестче мужчин, чтобы те нас уважали. Я стала такой жесткой, что не понимаю, как обратно вернуться. Я так хочу обратно вернуться.
Хотя бы на крошечный шажочек.
Я просто не вывожу больше. Я не вывожу!
Мое сердце как будто в три раза увеличилось, растерянность колет кончики пальцев. Он отстегивается и тянется ко мне.
20. Глава 15.2
Вот теперь я вздрагиваю, когда он прижимается щекой к моей щеке. Но не отшатываюсь. Наоборот, сама льну, и он делает вдох.
Прикосновение его губ можно назвать осторожным.
Савелий целует меня в щеку один раз, второй, места касания искрятся, и я закрываю глаза. Он не спешит, даже выжидает, и я отвечаю осторожным поцелуем. Это так смело, но и отказаться немыслимо! Он ведет носом по моей коже. Он целует меня в подбородок, в уголок рта.
Искры уже всюду: на нас, на приборной панели, в воздухе. Он ласкает меня так легко и неспешно, а они жгут. Всю меня терзают. Я так сильно нервничаю, ужасно боюсь сделать что-то не правильно. Боюсь продолжить, и еще сильнее — что все закончится.
Он чуть отстраняется. Его дыхание мятное, и у меня во рту скапливается слюна. Следуя порыву, я веду пальцами по его лицу. Как он мне нравится. Как сильно нравится. Сейчас заплачу.
Пытаюсь быть смелой. Надеюсь, он не чувствует себя так, будто его партнерше пятнадцать.
В следующий момент Савелий льнет к губам, и мое сердце останавливается.
Сначала пробует. Раздумывает, медлит или наслаждается, превращая момент в особенный. У меня внутри все в узел скручивается от этого выжидания, сомнений и страха будущего. Я жадно вдыхаю от запах, а когда Савелий втягивает мой аромат в себя, я загораюсь, осознавая, как много его во мне и меня в нем. Мы синхронно приоткрываем глаза, словно проверяя, что происходящее реально. Сердце бахает от панической серьезности ситуации. И, словно согласившись с реальностью, мы начинаем увлеченно целоваться.
Его язык тоже мятный, с каждым движением он раскрывает мой рот, чтобы коснуться моего, закрутить лаской. Это настолько приятно, легко и естественно, что неуверенность отступает. Поцелуй становится глубже. Быстрее. Он влажный, сочный. Терпение у Савелия лопается: он притягивает меня к себе и мы целуемся по-взрослому.
Я забываю, кажется, свое имя. Мы впадаем в ошеломляющую дикость, и поцелуи моментально перерастают в нечто большее. Я осознаю себя, задыхающуюся, когда Савелий жадно зацеловывает мою шею, втягивает в себя кожу, скольких языком. Кайф от грубоватых мужских ласк искрится по всему телу.
Поцелуи достигают ключиц. Искры концентрируются внизу живота, они так сильно жгут, что приходится раздвинуть ноги и обнять его крепче.
Неподалеку останавливается машина, хлопают двери. Детские крики действуют как сирена «стоп», и мы резко отшатываемся друг от друга. Я жадно хватаю ртом воздух, тру влажную шею. Натягиваю капюшон на голову и съезжаю вниз по сиденью.
- Простите, - бормочу. - Я видимо спятила. Не принимайте на свой счет.
Наши глаза на миг встречаются, у него они темные, какие-то особенно внимательные. Савелий абсолютно серьезен, а у меня тахикардия начинается. Я понятия не имею, о чем он думает, но кажется, игнорирует каждое мое слово.
- Александра, - решает для начала напомнить мне мое имя. Причем так его произносит, словно ласкает в интимной месте, и я закидываю ногу на ногу. - Я вот думаю, а на хуя нам с вами это стрельбище?