Личный интерес - стр. 32

Вешневецкий громко вздыхает несколько раз подряд.

— Вы точно уверены в том, что делаете?

Я не люблю гиперболистические заявления, но успокоить нервного доверителя надо, поэтому перехожу на его язык:

— Мы успешно готовим почву для войны. Этот процесс не быстрый.

— Если судью купят, мы проиграем...

Вспоминаются слова Александры, что я постоянно в телике.

— Не рискнут. По крайней мере, пока шумиха не схлынет.

— А она не схлынет?

— Если вы выступите в понедельник.

— Давайте кого-то подошлем к ней? Или я сам могу приехать, скажем, домой...

— Нет.

— Савелий Андреевич... мы теряем время.

— Мы рискуем испортить отношения с судьей. Не вздумайте.

— Мы их уже испортили!

Теперь я вспоминаю наш регулярный флирт с Яхонтовой, например, в архиве или у батутов.

— Ни в коем случае. Мы прекрасно контролируем ситуацию.

По традиции при мысли об Александре и ее длинных волосах мое настроение автоматом приподнимается. Наши баталии меня веселят, а ее пылкая любовь к закону интригует. Александра принципиальна, недоступна, умна. Интересно, какая она в постели.

***

Дарья ждет минут тридцать, потом начинает есть. Я хожу по ее квартире с мобильным, решая вопросы доверителей. Тот же Вешневецкий не может успокоиться и звонит еще трижды. Каждый раз это долгий, изматывающий разговор, который сводится к общему смыслу: «У нас точно все под контролем? — У нас точно все под контролем».

Мой рот наполнен слюной от режущего голода, и я внутренне раздражаюсь. Закончив, присаживаюсь за стол, хватаю ролл прямо пальцами и съедаю.

— Извини, — говорю Даше мягко. — Работы море.

Она прикладывает палец к губам. Мы договорились не обсуждать дела на свиданиях. Дарья, как и любой хороший юрист, докапистая и нудная. Такая же нудная, как ваш покорный слуга.

Поэтому ужинаем молча. А еще потому, что кроме работы разговаривать-то нам больше и не о чем.

Я размышляю о завтрашнем дне и поездке на стрельбище. Придется сделать крюк до Яхонтовой. Вряд ли она, конечно, решится — слишком осторожна. И разумнее всего было бы не тратить время. Но хочется убедиться лично.

Ее судью продавливают — в этом я даже не сомневаюсь. Плавно. Очень аккуратно. Возможно, Александра мне сама расскажет. Может, предложит что-то. Может, на нее тоже давят и ей страшно? В любом случае мне...

Мобильник вибрирует. Номер неизвестный.

— Котен, прости. Снова, — сокрушаюсь я и принимаю звонок. — Слушаю.

— Савелий Андреевич, это Ирэна. Мне нужна помощь, а Аркаша не отвечает. Это он дал мне ваш номер на случай... ну, ситуаций.

Ирэна — жена Вешневецкого.

— Здравствуйте. Что случилось?

— Я попала в аварию, и эти люди мне угрожают. Серьезно угрожают. Я в панике.

— Вы ранены?

— Нет.

— Позвонили в ГИБДД?

— Нет, мне страшно. У них номер три двойки. Я боюсь, это какая-то подстава и мое обращение в ГИБДД... ну, насолит Аркаше.

— Как оно может насолить?

— Я... немного пьяная. Чуть-чуть. С вечеринки еду.

Прекрасно.

— Это все?

Вешневецкая мнется.

— Ну же, Ирэна.

Она выпаливает:

— И немного под кокосом.

Потрясающие новости!

— Ирэна, послушайте внимательно. Вы в машине?

— Нет.

— Сядьте в машину, закройте окна и двери и ждите меня. Я же от вас жду геолокацию. И богом прошу...

— О чем?

— Не позволяйте снимать вас на камеру.

Я целую Дарью в лоб, хватаю еще один ролл и срываюсь с места. Суббота, вечер. И блядь, приключения, о которых не просили.