Личное дело майора Власовой - стр. 34

Я прохожу в кухню, не дожидаясь ночного гостя, и ставлю чайник. Инспектирую холодильник, который давно не мешало бы наполнить продуктами, извлекаю из его белоснежных недр колбасу, сыр, маринованные огурчики и майонез и хлопаю дверцей, тут же вздрагивая от неожиданности. Прямо рядом со мной обнаруживается наглая морда засранца. Он смотрит на выложенные на стол продукты и поджимает губы.

– Посущественней ничего нет? Не успел поужинать.

– Ага, я слышала, что после прихода разыгрывается дикий аппетит.

– Какая же ты колючая, Ангелин! – смеётся мужчина. – Мужика тебе надо.

– Может, у меня он имеется, не думал? – закатывая глаза, отвечаю ему вопросом. Тоже мне, психолог нашёлся!

– Нет у тебя никого. Дома – ни намёка на мужское присутствие, да и счастливые женщины просто не бывают такими…

– Какими?! – мгновенно завожусь я.

– Колючими, – заключает он и щёлкает меня по носу.

Он. Щёлкает. Меня. По. Носу. Обалдеть!

Я в полном неверии смотрю на нахала, мечтая скрутить его в бараний рог и ткнуть мордой в стол. Хорошенько так, до кровавых соплей. Чтобы эта его ухмылка надолго стёрлась с симпатичного в принципе, но жутко бесящего меня лица.

– Ой-ой-ой, – в притворном ужасе отскакивает от меня Юджин. Ну, или мне так кажется.

Я подумываю выдать очередную порцию ругательств, когда замечаю причину перемен в нём. Вся его кофта напитана кровью, она же заляпала весь мой пол.

– Твою мать, Женя! – стону я.

– Я не хотел говорить сразу, Ангелочек. Но да, у меня разошлись швы.

– Ты должен был просто сидеть в ванной, – напоминаю я, усаживая его на стул, и всё повторяется сначала.

Закончив обработку и перевязку, я мою руки, протираю пол и сажусь напротив мужчины.

– Теперь я точно буду жить, – расплывается он в улыбке.

– Ты поэтому вернулся? – осеняет меня. – На ходу сочинил сказочку про слежку…

– Ничего я не сочинял! – обиженно надувается он. – Как было, так и рассказал. Зачем мне тебя обманывать? Я у тебя в должниках. Между прочим, ты уже дважды штопала меня.

– Поверь, парниша, это не делает нас ближе! – хмыкаю я. – Можешь ехать, куда так торопился из моего гостеприимного дома.

Я поднимаюсь, всем видом показывая, что он должен выметаться ко всем чертям, но он не торопится подниматься.

Я покашливаю, привлекая внимание мужчины, и, когда он наконец поднимает взгляд, говорю:

– У тебя ещё и со слухом беда? Повторяю ещё раз: пошёл вон!

Он улыбается. Просто сидит и скалится, как идиот, доводя меня до белого каления. И когда я уже совсем было собираюсь применить к нему несколько захватывающих приёмчиков и вышвырнуть сначала в коридор, а потом и за дверь, Юджин деловито спрашивает:

– Ты о Лике хотела поговорить? – От неожиданности смены темы я лишь киваю. – Я всё тебе расскажу. Всё, что знаю.

Вздыхая и чертыхаясь под нос, я возвращаюсь за стол.

– Ну рассказывай, Женя. – велю ему строго. – И безо всяких выкрутасов.

Его полные губы дёргаются в усмешке, но он коротко поджимает их, прежде чем она перерастёт в одну из его крышесносных улыбочек. Я изгибаю бровь дугой, как бы намекая, что моё терпение не резиновое, и он начинает свой рассказ.

Впервые Лика появилась в клубе три месяца назад. Юджин как раз был там и видел её в компании четырёх мажоров. Золотая молодёжь, у которых элитный алкоголь лился рекой, на столике прокладывались дорожки из кокса, а маленькие голубые таблетки в прозрачном пакетике часто передавались из рук в руки.