Личное дело майора Власовой - стр. 25
Не сразу я различаю люк в полу, и мой спутник ловко его вскрывает.
– Дамы вперёд, – салютует он мне, и я заглядываю внутрь чёрной дыры. – Поторопись, Ангелочек!
Он помогает мне нащупать тонкие холодные металлические перекладины лестницы, и я начинаю спускаться. Он не ждёт моего удачного финала спуска, а лезет сразу следом и закрывает люк.
Бывает ли темнота темнее темноты? Сейчас мне кажется, что да. Иначе, как объяснить, что глаза, привыкнув к одной темноте, мгновенно слепнут в другой?
Гудящие от каблуков и усталости ноги наконец нащупывают твёрдость пола, и я делаю пару шагов в сторону, чтобы освободить проход для Юджина.
– Давай руку, – бросает он, однако сам нагло шарит по мне, пока не сжимает мои пальцы.
Мы стоим очень близко. Я чувствую его дыхание в волосах, чувствую жар его тела, приятно пахнущего одеколоном и запахом чистой кожи. И он держит мою руку в своей. Он молчит. Мне тоже нечего сказать. В затхлом воздухе этого подвального помещения абсолютная тишина, прерываемая лишь звуками нашего дыхания. Странные ощущения.
– Передохнула? – отмирает он. – Пора идти, пока эти маски-шоу не начали шариться по подземелью.
– Так ты меня ждал? – Я закатываю глаза, но он, конечно, этого не замечает.
– Не хочу, чтобы моя будущая жена убилась на этих ходулях.
– Очень мило. Как бы не расплакаться! – ёрничаю я, совершенно забывая об образе тупоголовой девицы. – Стоп, что?! Жена?! Ты ничего не перепутал, мальчик?
– Я редко ошибаюсь, – заявляет мне тип серьёзным тоном.
“Так что же пошло не так в ночь убийства Велегурской?” – хочется спросить мне, но я прикусываю язык.
– Да чёрт с тобой, – шиплю, мгновенно раздражаясь от невозможности высказаться. Временной невозможности. Сдохнуть в этом подземелье не особо входит в мои планы, поэтому лучше побыть пай девочкой. Но спесь сбросить с красавчика не помешает. – Ко мне вечно прибиваются всякие убогие.
Звонкий, совсем мальчишечий, задорный смех взрывается в абсолютной темноте, и от этого звука по моему телу разбегаются в разные стороны сотни мурашек.
– Пойдём уже, клоун! – ещё больше злюсь я. И даже сама тяну прямо, делая несколько шагов.
– Нам в другую сторону, Ангелочек.
Движение возобновляется. Всё повторяется снова: он ведёт, я следую. И мне до зубовного скрежета не нравится такое положение вещей!
Через несколько минут мне начинает казаться, что я слышу эхо собственных шагов, и замедляюсь.
– Устала? – мгновенно реагирует альфа-самец снисходительным тоном, но я перебиваю:
– Т-с-с! Слышишь?
Шаги принадлежат явно не одной паре ног и слишком аккуратны, чтобы принадлежать группе захвата. И по тому, как напрягается мужское тело рядом со мной, шагов этих здесь быть не должно.
Собственническим жестом Юджин перемещает меня… себе за спину. Тоже мне, защитничек нашёлся! В другое время и в другом месте я бы возмутилась, но сейчас удерживаю рвущиеся комментарии.
Наглец прислушивается с минуту, поворачивается ко мне и шепчет в самое ухо:
– Сейчас, Ангелочек, придётся пробежаться. Туфли тебе лучше снять, лишний шум нам ни к чему.
Внезапно он исчезает. Я больше не чувствую его рядом. Напрягая зрение, пытаюсь уловить в темноте хоть что-то, но тщетно. А буквально в следующее мгновение горячая рука обхватывает мою лодыжку. От неожиданности я пищу что-то невнятное, проглатывая вопль ужаса. Вроде и не слабонервная, всякого повидала, но во тьме витает особое напряжение, которое нервирует меня.