Личная слабость полковника Лунина - стр. 2
Короткий разговор внушает надежду. Сейчас мой командир примет меры. Народ возьмет под козырек. И двери откроются.
Поговорив, кладу айфончик рядом с собой.
- Пусть пока побудет у меня, - не то прошу, не то ставлю перед фактом. – Когда буду уезжать, отдам.
Обычно в таких ситуациях начинаются вопли. Девчонки протестуют. Но только не эта.
- Потом только верните, - роняет негромко и добавляет, не скрывая печали. – Мне все равно звонить некому.
- Спасибо, - киваю, снова из-под прищуренных век разглядывая новую знакомую. – Как тебя зовут?
- Надежда, - вздыхает она. И похоже говорит настоящее имя.
«Что-то тут не вяжется!» - ловлю себя на мысли. Путаны обычно представляются вычурными именами и редко скажут свое. Да и капельницы девчонка ставит мастерски.
«Одно другому не мешает» - просыпается здравый смысл и подкидывает воспоминания о ласковых сестричках в госпитале.
- А тут как оказалась? – спрашиваю снисходительно. Известно, как они все сюда попадают. Одна история. Но делать особо нечего. Так хоть голос красивый послушать.
- Витрину разбила в ювелирном, - признается она понуро. – Ущерб в особо крупных.
- То есть по одной статье идем, подруга, - усмехаюсь я.
- Наверное, - весело кивает Надежда, наклоняясь надо мной. Осторожно вытаскивает иголку. Залепляет ранку пластырем.
- Ну все, больной, выздоравливайте! – прощается любезно.
- Погоди. Ты куда? – инстинктивно хватаю за руку. – Я тебя не отпускал.
2. Глава 1
1.
Надежда
Двумя часами раньше
- Щербинина, - раздается в трубке громкий голос Тани Ясеневой. – Ты чего там ждешь, дурында?
- Что? Где? – не понимаю спросонья.и Сев на кровати, откидываю назад влажные после мытья волосы. Тяжелые пряди бьют по спине, словно плети.
Надо подстричься наверное. И Витя давно просит.
“Хороший повод, чтобы помириться”, - думаю, в пол уха слушая причитания бывшей коллеги. Зачем разбудила, зараза?
У меня отпуск. Вот и отсыпаюсь. Одна в родительской квартире. Окна завесила. Домофон отключила. А вот про сотовый забыла.
- В ювелирный напротив Торганов твой пришел с какой-то белобрысой мымрой. Такой важный. Дверь перед ней открывал. Под ручку вел. Не иначе как жениться надумал, - тараторит Таня. И каждое слово бьет по голове кувалдой.
Витя? Жениться? На ком?
- Погоди, Тань, не тарахти, - вытираю ладошкой лицо. С Витей мы поссорились неделю назад. Наговорили лишнего. Но я-то думала, рассосется! Не в первый раз. А он? Жениться попер!
– Какой магазин? Где?
- Да на Ленина, Надь! – недовольно восклицает Татьяна. Как будто в Шанске полно ювелирок. – Ты как не слушаешь!
- А, поняла. Спасибо, - бормочу, все еще не понимая, что предпринять. Остатки сна отлетают как лишняя шелуха. Плюхнувшись лицом в подушку, задыхаюсь от охватившего гнева. Сжимаю кулаки от ярости.
Как же ты мог, Торганов?
Здравый смысл подсказывает смириться. Уехать из Шанска. Начать новую жизнь и навсегда забыть о предателе.
Отличный план! Вот только надо в последний раз посмотреть Торганову в глаза. Лично убедиться. А то у нас в Шанске всякое наговорить могут.
Подскочив на ноги, быстро умываюсь. Зачесываю волосы в хвост и пристально оглядываю себя в зеркале. Сонное ненакрашенное чучело! Немудрено, что Витя другую нашел.
Нет, я так просто не дамся! Пусть поймет, кого потерял!
В два шага оказываюсь около шкафа-купе. Отодвигаю прочь зеркальную дверцу. Выуживаю красное платье в обтяжку и такие же туфли на шпильке. Наряд новый. Шикарный. И я в нем как звезда Голливуда.