Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая - стр. 25
Официант с вежливой улыбкой встретил нас и повел по залу, и, уточняя по пути наши предпочтения, остановился у камина, в уединенном углу зала. Все это время, которое мы добирались до нашего места, я кожей чувствовала чужие горячие заинтересованные взгляды. Мне казалось, что тем, кто побывал у меня в квартире, я уже попалась в поле зрения, и они появятся у нашего столика с минуты на минуту.
Раскрыв меню, у меня глаза на лоб полезли от цен на предложенные блюда.
–Нет, ты это видела? У них мраморная телятина в золоте что ли мариновалась? Это же чистой воды грабеж!
– Ты сама сказала, что это занятное местечко, следовательно, и цены тоже будут такими же.
– Один стейк стоит как моя месячная зарплата, а она, между прочим, далеко не маленькая по московским меркам! Это же сколько надо зарабатывать, чтобы питаться в таком месте?
– А ты думаешь, посетители этого ресторана сидят на зарплате?
– Нет, не думаю. Контингент здесь, судя по ценнику, далеко не бюджетный.
Мы все – таки сделали заказ, и вскоре возле нашего столика вырос официант, разливая вино по бокалам, поспешно ретируясь.
– Ну за такое вино и душу не жалко,– выдыхает блаженно Маруська, пригубив сорокалетней выдержи вино, стоившее как наша общая месячная зарплата.
– Мы, Марусенька после похода сюда, потуже затянем с тобой пояски, и будем перебиваться с хлеба на воду,– согласилась с подругой.
– Ну, так для дела же! Кстати, пора бы уже и появиться нашим клиентам. Уже без пяти девять.
Взглянув на большие часы у входа, мы принялись аккуратно осматривать посетителей. Одиноких мужчин было несколько, впрочем, как и дам. И те и другие в нетерпении поглядывали на вход, явно кого то ожидая. Через минут десять мой взгляд снова метнулся к двери, и я поперхнулась вином, вытянувшись в струнку, отставляя дрожащими руками бокал в сторону.
Между столиками шел Влад, под руку с красивой эффектной блондинкой с длинными прямыми волосами. Мой мозг сканировал его образ, вырывая детали, в том числе и крепко сплетенные руки. Девушка что-то тихо шептала, и вид его слегка склоненной головы, резанул по нервам. Хмурые широкие брови заинтересованный взгляд, широкие плечи обтянутые черной тканью пиджака, и ворот такой же черной рубашки. Ревность кислотой опалила внутренности, скрутив их жгутом. Хотелось вскочить и вцепиться в волосы ей или ему, без разницы кому, лишь бы унять эту жгучую боль внутри, стремительно поднимающуюся из глубин сердца. Лицо запылало, а душа закричала так громко, что заглушила даже голос обратившейся ко мне Маруськи.
– Насть… Держи себя в руках.– Все- таки ее голос прорывает вязкий заслон.
–Что? – обращаю на нее горящий взгляд, пряча свою боль.
– У тебя же все на лице написано, Насть. Хорошо, что они расположились подальше, и он нас не видит.
–Ты права, хорошо, – допиваю залпом вино, плюнув на его насыщенный вкус.
– Тебе стоит освежиться Насть. Я побуду на посту, а ты иди, остынь.– Прошептала подруга, комкая лежащую на коленях салфетку.
На ватных ногах я отправилась в дамскую комнату. Внутри никого не оказалось, и, ополоснув руки холодной водой, приложила их к горящим щекам. Смотрела на свое отражение в зеркале, обливаясь внутри кровавыми слезами, и гнала от себя любовь драной метлой, презирая и ненавидя себя за малодушие. Уговаривала себя привычными уговорами, да только сейчас они казались мне глупыми и неубедительными. Мысль о том, что Влад нашел мне замену, полосовала острой бритвой, отнимала кислород и обжигала едкой ревностью.