Либерия - стр. 6
Поразмыслив некоторое время над тем, в какую сторону идти, Алексей решил положиться на удачу. В конце концов, если есть дорога, то она явно куда-то ведет, а стоять в раздумьях холодно и бессмысленно. Многочисленные следы конских копыт и полозьев внушали уверенность, что поблизости, если и не Москва, то хотя бы крупное село. А там и направление можно узнать поточнее.
Дальше строить планы не хотелось. Путешественник во времени не имел ни малейшего представление о том, как он найдет библиотеку Ивана Грозного, а тем более, каким образом добудет нужную графу книгу. Только сегодня утром он снова встретился с Сен-Жерменом и, казалось, теперь жизнь станет спокойнее. Но сразу пришлось отправляться далеко не в самый приятный век. То, что было известно о Смутном времени, оптимизма не внушало.
Убийство малолетнего царевича Дмитрия – последнего из династии Рюриковичей и приход к власти «худородного» Бориса Годунова породили смуту, семена которой давно уже зрели в русской земле, пропитанной кровью казненных в эпоху опричнины. Зашевелилось притихшее при Иване Грозном боярство. Представители высшей знати, призванные быть цветом нации, исходили ядом лютой ненависти к царской власти, лишившей их привилегий, презирали простой народ и, случалось, предавали интересы страны ради сомнительной сиюминутной выгоды.
Несколько неурожайных и холодных лет стали причиной голода, от которого вымирали целые деревни. По стране покатились крестьянские бунты, а шайки озверевших от голода, произвола и безвластия мужиков грабили на дорогах. Служители церкви не столько старались примирить озлобленных людей, сколько ловили рыбку в мутной воде. Бесновались фанатики, потрясая крестом, кричали о карах божьих, призывали каяться, обещали новый глад и мор, грозили страшным судом. Пока те, кто претендовал на власть, грызлись между собой вокруг Российского трона, внешние враги уже примеряли шапку Мономаха.
Сен-Жермен обещал, что в самое пекло Смуты Алексей все же не попадет, рассчитывая, на 1600-1601 год. Правда, Алексей графу не то чтобы не верил, но, все же, относился к его словам настороженно. Сен-Жермен если и не врал, то частенько недоговаривал. Хорошо, хоть этот период российской истории молодой человек знал неплохо, даже читал документы, пытаясь разобраться в хитросплетениях боярских интриг, а значит, есть шанс не попасть впросак. Здесь, в отличие от 18 века, никто не подскажет и не дернет за рукав, если сделаешь что-то неправильно.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Алексей решил пробежаться, последнее время он делал это с удовольствием. Снег под ногами захрустел веселее, и настроение немного улучшилось. От быстрого бега стало жарко, а клубы пара изо рта оседали на овчинном воротнике пушистым инеем. Впереди показалась развилка: более широкая и укатанная дорога поворачивала направо, ближе к лесу, а прямо впереди виднелись черные избы и деревянная церквушка с покосившимся крестом. Оттуда тянуло дымом, запахом скотины и людей. Решив, что лучше сначала зайти в селение, Алексей направился прямо, хотя встреча с людьми шестнадцатого века пугала. Как они воспримут странного незнакомца?
«Все же, тяжело одному, – думал Алексей, – и посоветоваться не с кем, и помощи ждать неоткуда». В прошлый раз рядом был Сен-Жермен, который, несмотря на все странности, старался помочь. И еще добродушный Семен, опекавший как заботливая нянька. Молодой человек успел привязаться к старому солдату и теперь жалел, что даже не спросил графа о нем. Не до того было.