Лгунья - стр. 30
– Меньше, чем хотелось бы. Вы уверены, что хотите обсуждать это по телефону?
– Я вообще это обсуждать не хочу!
– А придется, – объявила я. – У меня есть к вам пара вопросов – и предложение. Как насчет того, чтобы встретиться?
Я не сомневалась, что она согласится. Хотелось верить, что ради Дарины, но… Подозреваю, что Эмилии было отведено в ее мыслях куда больше места.
Она, как и Денис, настояла на том, чтобы мы встретились у нее дома. Это новый тренд такой, что ли? А может, так ей хотелось сохранить гордость – при том, что я навязала ей эту встречу.
Впрочем, скоро выяснилось, что я приписывала ей лишнее коварство. Просто ее младшая дочь, которая Стефания, еще совсем сопливка… Во всех смыслах: ей одиннадцать и она по уши в соплях. Именно по этой причине деточка не пошла в школу, а озабоченная мать отказалась покидать квартиру. Помнится, Дарине в детстве дозволялось оставаться дома, только если у нее ноги отнялись… Ну да ладно, зачем думать о грустном?
Теперь пребывающая на последнем хриплом издыхании Стефания гоготала как гусь-переросток за какой-то компьютерной игрой, а мы с тетей Таней закрылись на кухне, чтобы поговорить о своем, о взрослом. Жизнь – странная штука, да? Я говорю о взрослом с мамой моей одноклассницы, потому что мы обе теперь взрослые. Когда-то это казалось чуть менее реальным, чем стадо единорогов.
Да и тетя Таня из прошлого никак не вязалась с той, кто сидел сейчас напротив меня. Это ирония судьбы или карма, сказать сложно, но моя мама ныне выглядела моложе, чем та, по сравнении с кем она виделась мне старухой. Время здесь отошло на второй план, главную роль сыграла сама жизнь. Тетя Таня времен моей младшей школы уделяла немалое внимание уходу за собой: она была стильно одета и безупречно накрашена. А эта, новая, раздалась, сильно набрала вес, причем килограммы осели на ней не тугой плотью, нет, скорее, чем-то мягким, на кисель похожим, кое-как вбитым под мучнисто-бледную кожу с россыпью красных точек воспаления. Волосы сильно пережжены черной краской, брови угольные, геометричные такие – кажется, что-то перманентное… Скорее всего, потому что макияжа нет. Черные брови эти, под ними – черные точки зрачков, а все остальное сливается на контрасте в большой белый блин. Вообще не та, кем она когда-то была, во всех отношениях. Я заметила это еще на похоронах, однако там мне казалось, что дело в горе, оно никого не красит. Но сейчас тетя Таня выглядела совершенно спокойной, она явно давно не плакала… Плакала ли вообще? Возможно, я невольно относилась к ней хуже, чем она того заслуживала, но иначе не получалось.
Естественно, чай и кофе она предлагать не собиралась. Может, предложила бы цианиду, да закончился. Она раздраженно постукивала по столешнице отекшими пальцами с заметными желтыми пятнами от табака – я даже не знала, что такое еще бывает!
– Что ты устроила, Лора? – спросила она. – Если тебя так травмировало то, что произошло с Дашей, иди к психологу, а не преследуй мою семью.
– Я всего лишь отправилась к Дашиной квартире. Я не ожидала застать там вашу семью.
– Отчего же? Это квартира моей матери.
– Вашей дочери, – напомнила я. – Дарина была собственником, это я знаю наверняка.
– Раньше – а теперь Эмилия!
– Отсюда и вопрос: как так вышло?
– Да с чего ты решила, что это твое дело? – поразилась тетя Таня. Точнее, Татьяна Туронова, так будет правильней. – Почему думаешь, что я начну оправдываться перед тобой, что-то объяснять? Мне куда проще написать заявление в полицию – ты пришла в чужой дом без приглашения!