Лгунья - стр. 19
Разговаривать с ним спокойно становилось все сложнее, но и я не вчера родилась. Я просто воспринимала это не как встречу двух одноклассников, а как деловые переговоры. Ты не орешь на деловых переговорах, даже если по ту сторону стола сидит осел.
– Что же ты видел?
– Полиция заметила то же, что и ты, – снисходительно пояснил Денис. – Их тоже насторожила эта лестница. Но они с самого начала допустили, что наверх можно забраться безо всяких вспомогательных средств – цистерна не так уж высока, плюс, сверху есть скобы, или как там это называется… Короче, что-то вроде ручки, за которую можно зацепиться и подтянуться.
– Зацепиться? Подтянуться? Ты себя вообще слышишь со стороны? Ты видел, в каком состоянии была Дарина перед смертью!
– Нет – и ты не видела. Мы оба видели, в каком состоянии она была после смерти. До этого… Ты и сама знаешь, что она всегда была ловкой, как обезьяна.
– Когда была? Сколько вы уже не виделись?
– Мы расстались шесть лет назад, – сухо напомнил Денис. – И это к делу не относится, понятно, что о таком расспрашивали не меня. Ее сосед по этому дачному гнездовищу дал показания, он подтвердил, что не раз видел, как Дарина забиралась на цистерну без лестницы, чтобы набрать воды. Ну а ты знаешь, что она йогой занималась и танцами, она тренированная была!
– Сосед видел, как она делала это летом, в сухую погоду. Но там же скользко было!
– Когда ты ее нашла. Это был не день ее смерти.
Тут он меня подловил: я до сих пор не знаю, когда именно она умерла, и уж точно не представляю, шел ли в тот день дождь в этой ее деревне Гадюкино. Пришлось перейти к следующему аргументу:
– Ну а оранжевая краска?
– А что с ней?
– То, что ее не было на руках у Дарины в день смерти!
– Она могла написать это не в день смерти, – парировал Денис. – Написала, ушла, подумала еще… Народу там осенью мало, цистерна не просматривается с улицы, никто бы и не заметил. А потом… случилось то, что случилось. Или, может, она написала это в день смерти, но потом вода смыла краску с ее рук.
– Краску так просто не смоешь! Чтоб еще и без следа…
– Ты уверена, что без следа? Разве ты присматривалась?
– Ну… Нет. Хорошо, а то, что она там голой была?
– Может, она и не хотела совершать самоубийство, – вдруг заявил Денис, но прежде, чем я поверила, что он перешел на мою сторону, он добавил: – Может, она верила, что просто пойдет поплавать. Или спрячется в воде от дождя. Она же была сумасшедшей, ты разве не знала?
– Я слышала, что она ходила к психологу…
– Я не эксперт, но даже я вижу, что ты врешь. Про клинику ты тоже знаешь.
Что ж, подловил…
– Мне сказали, что она была в пограничном состоянии.
– Вежливая формулировка, призванная дать ей шанс на нормальную жизнь. Понятно, что Даша была тебе дорога… Как и мне. Но для того, чтобы принять правду, придется взглянуть на нее иначе. Мы оба знаем ее с детства – и уже тогда были определенные предпосылки. То, как она врала по поводу и без. То, как оболгала того мужика…
– Это так и не доказали!
– Как раз доказали. Сплетни не утихли, но с точки зрения закона, правда была на его стороне. Да и я тебе скажу… Я был у нее первым. Он ее точно не насиловал.
Денис все-таки не сдержался, позволил гордости прорваться в голос, но под моим мрачным взглядом хотя бы ухмыляться прекратил.