Лгунья - стр. 11
Конечно же, я пошла на похороны Дарины. Дату я выпытывала окольными путями – через бывших одноклассников, родители которых поддерживали контакт с мамой Дарины. Я боялась опоздать, потому что первые сутки я потеряла, они просто пронеслись мимо меня, очнулась только на вторые после возвращения из поселка. А Дарина ведь провела в воде не один день, и я допускала, что похоронить ее могли сразу же…
Но нет, я все-таки успела, похороны как раз подзадержали. Я не посмела выспрашивать, почему, да и вряд ли мои собеседники знали. Мне казалось, что все понятно: смерть естественной точно не назовешь! Дарину… Дарину убили, получается. Думать об этом было жутко, а не думать не получалось. Не только жизнь, но и смерть моей подруги нельзя было назвать понятной и простой… Я готовилась к тому, что меня снова вызовут на какой-нибудь допрос. Сказать мне особо нечего, я ведь оказалась в том дворе из-за каприза! А если бы не оказалась, сколько бы она оставалась там, во что бы превратилась?.. Нет, лучше и не представлять!
В день похорон снова пошел дождь, дополненный промозглым ветром, злым таким, будто пытающимся наказать всех нас за то, что мы не уберегли Дарину. Хотя меня эта погода не пугала, она даже чуть облегчала мою жизнь: мне не хотелось, чтобы родные Дарины меня видели. Как будто они в чем-то обвинить меня могли! Не в том, что нашла ее тело, а в том, что меня очень давно не было рядом… Я бы не решилась посмотреть им в глаза, так что зонтик становился моим маленьким личным убежищем.
Впрочем, я бы и без него сумела затеряться: народу на кладбище оказалось больше, чем я ожидала. Вряд ли вся эта сумрачная толпа потом направится домой к родным Дарины на поминки, однако прийти к кладбищу уместным показалось многим. Всем, кто помнил, каким Дарина была солнышком – и вроде как должна была оставаться дальше, но что-то пошло не так.
Многие плакали, не стесняясь, навзрыд. Я вытирала слезы украдкой, по-другому почему-то не получалось. Но были и те, кто остался совершенно спокоен… Ее семья, например. По крайней мере, так казалось издалека. Это неприятно кольнуло, однако я убедила себя, что мне всего лишь почудилось. Я ведь наблюдала за ними издалека, вот и приняла шок за безразличие. Да, у тети Тани теперь еще трое детей. Но она не может спокойно воспринять гибель своей старшей дочери, да еще и такую страшную! А что не рыдает и на гроб не кидается… Она и не обязана.
В гробу Дарина снова была красивой. Не представляю, как гримеры это сделали, да и выяснять не хочу. Здесь узнать ее было проще, чем там, в цистерне… Однако даже так я не могла не отметить, как сильно она похудела. Она казалась какой-то болезненно маленькой, будто снова превратившейся в ту девочку, которую я покинула.
Чтобы побыстрее избавиться от этого ощущения, я поспешила отойти от гроба и отправилась искать Наташу. Она тоже не общалась с Дариной все эти годы, но у Наташи есть потрясающая суперспособность – она умеет узнавать все обо всех. Во многом потому, что не стесняется задавать вопросы даже тем, кого эти вопросы могут ранить. Если ей нужны ответы, она найдет способ их получить! А ответы нужны ей всегда, у Наташи любопытство – несущая конструкция.
Подсуетилась я вовремя: Наташа уже направлялась к воротам кладбища, она готовилась уехать. Значит, выведала все, что нужно, очень уж удовлетворенный у нее вид был, почти оскорбительно на кладбище.