Лезвие ножа - стр. 13
Боги, что я вчера натворила?! Неужели переспала с ним… еще и по доброй воле?..
Второй раз с кровати я подорвалась с двойным энтузиазмом. Только вот мальчика уже не было, а дверь оказалась плотно закрыта. Мистика, чтоб ее…
– Пора вызывать психиатричку! – прохрипев три слова, я исчерпала всю выданную мне на сегодня энергию и снова заснула.
Не знаю, сколько времени я провалялась в беспамятстве, но очнулась от грохота стакана на небольшом прикроватном столике.
– Уже обед, цыпленок. Выпей это, и жду тебя в зале. Нужно серьезно поговорить.
Фигура Варла расплывалась у меня перед глазами, но его отстраненное лицо не вызывало никакой тоски, печали, мучений… Не это ли называется громким словом «шлюха»?!
Тем не менее я выполнила его приказ и, опираясь на стеночку, доползла до ванны. Вот честно, не понимала, почему так хреново! Однажды мы в школе на восьмое марта делали коктейли с боярышником, а на втором курсе вуза пили паленку в честь Нового года. Наутро я спокойно продолжала учебу…
Что пьет Варл? Топливо для космических ракет?
Ледяной душ помог прийти в себя, а обезболивающее, которое дал Максим, привело меня в чувство, ослабило боль в мышцах и позволило свободно думать и ходить.
Тут же, накинув халат, я поплелась в зал. Слишком уж сильно заинтриговали слова Хозяина… Что ему опять было нужно?
Теперь, в лучах яркого солнца, квартира выглядела совсем по-другому. Оказалось, что и светлого в ней немало. Чего стоило только окно во всю стену, которое освещало ее лучше любого прожектора. Так из зала вела лестница на второй этаж.
– Садись! – от холодного тона Варла я подпрыгнула на месте и, прекратив глупо разглядывать окружающую обстановку, просеменила к большому рабочему столу.
Варламовский с умным видом сидел, обложившись кипой бумаг, и я не удержалась от сарказма:
– Господин директор, клянусь: я ничего не делала. Меня оклеветали! Вы зря вызвали меня на ковер.
Максим поднял взгляд на меня. Шутить перехотелось, и я тут же села на край стула, тяжело сглотнув.
– Ну что же, Лина Майер, поговорим? – хищная улыбка не сходила с его губ, когда он нарочито медленно якобы вчитывался в мою биографию. Чертов актер… – Значит, мама у нас – прима Большого Театра, отец – дирижер симфонического оркестра, а сестра – гимнастка цирка "Дю солей"… Эмигранты из Германии. А ты у нас кто?! – отложив одну толстую папку, он придвинул к себе очень тонкую и с удивлением констатировал: – Значит так: отучилась год в театральном – ушла. Затем каким-то чудом оказалась в гуманитарном вузе на втором курсе, откуда тебя выгнали за систематические прогулы. А в этом семестре ты снова очутилась в театральном, уже на третьем курсе! Если бы не знал, что это достоверная информация, подумал бы, что читаю краткий пересказ сюрреалистичного романа.
Настроение пропало напрочь. Оно и до того не было хорошим, а теперь я превратилась в искрящий оголенный провод, прикасаться к которому не посоветовала бы никому. Были у меня две болевые точки: учеба и семья. Он задел обе. Я была готова взорваться.
– Почему "роман"? – сквозь зубы прошипела я, даже не пытаясь скрыть истинные.
– А потому, что параллельно ты еще занималась балетом, музыкой, гимнастикой, английским… А потом сбежала? Почему?
Варл пристально смотрел мне в глаза и, казалось, не замечал упрямо сжатых губ и валившего пара из ушей. Неужели он не понимал? Или только притворялся идиотом?