Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений) - стр. 19

Впоследствии сын П.П. Шмидта вспоминал: "Не чужд был отец и поэзии. В Морском училище он близко сошелся с племянником известного поэта А. М. Жемчужникова (одного из трех творцов бессмертного «Козьмы Пруткова») и сыном своего идейного вождя, публициста Н.В. Шелгунова. С легкой руки своих друзей, начинающих поэтов (особенно Жемчужникова, наиболее талантливого и любимого отцом), отец и сам стал писать стихи, но к своему случайному «стихокропанию» относился всегда иронически, считая себя в поэтической области совершенной бездарностью. Мне трудно, конечно, быть в этом деле вполне беспристрастным судьей, но, кажется, здесь отец проявил уж слишком большую скромность. Глубоко чувствуя и понимая прекрасное, обладая возвышенной и нежной, как у женщины, душой, отец не мог написать ничего грубого, плоского, безвкусного или неизящного. Все выходило у него как-то незаметно, само собой, удивительно верным, метким, продуманным, красивым и проникновенным. К сожалению, у меня не сохранилось ни одного его стихотворения. Написанное, прочитав мне, отец неизменно рвал, так что фактически я был лишен возможности зафиксировать на бумаге хотя бы одно из его произведений. Запомнить же с одного разу и записать у меня не хватало памяти. Впрочем, «вдохновение» находило на отца довольно редко и, главным образом, в веселые минуты; я отлично помню, что почти все его поэтические забавы носили шутливый или юмористический характер".

Еще одно увлечение кадета, а потом гардемарина Петра Шмидта заключалось в регулярном посещении публичных домов. В этом, в принципе, не было ничего особенного и плохого. Проститутками грешили в то время, наверное, многие гардемарины и юнкера. Были, разумеется, отдельные гордецы, которые презирали такое времяпрепровождение, но наш герой, как и большинство его сотоварищей к таковым не относился. В виду массовости данного явления, начальники даже подписывали договоры с содержательницами определенных борделей и посылали туда для профилактики девиц военных врачей, чтобы избежать заразных болезней у своих воспитанников. При этом отметим, что посещение борделей было для кадет лишь этапом их взросления и становления, как мужчин, этапом, который они обычно быстро проходили и навсегда забывали.

Но у Пети Шмидта, все закончилось не так как у всех. Вообще, Петя Шмидт, судя по всему, никогда не пользовался особым расположением барышень своего круга. При всем его благородном происхождении, увлечении арфой, рисованием и поэзией, что-то молодых девушек от гардемарина Шмидта отпугивало. В этой ситуации именно проститутки были для Шмидта достойным выходом из сложившейся ситуации. Увы, энергичное посещение борделей стало для Шмидта прологом поступка, который во многом определил всю его дальнейшую судьбу. Пока его однокашники-демократы мечтали о преобразовании России, Петр Шмидт в это же время не менее энергично занимался «революционным» преобразованием отдельно взятой проститутки.

За время учебы в Морском корпусе Петр Шмидт, в соответствии с учебной программой, ходил вместе с другими кадетами в учебные плавания по Балтике: в 1883 году – 87 суток на корвете «Гиляк», в 1884 году – 87 суток на корвете «Боярин», в 1885 году – 85 суток на корвете «Баян» и в 1886 году уже гардемарином – 17 суток на корвете «Аскольд».