Лейла. Навстречу переменам - стр. 13
— О! Спасибо вам, уважаемый Фахрим-аха! — расплылся в благодарностях отец. — Буду очень вам признателен!
В их разговор вступил профессор, который все это время с интересом прислушивался к беседе:
— Уважаемый Фахрим-аха, скажите, могу ли и я попросить вас об услуге?
— Что за услуга? — благосклонно склонил голову купец.
— Как вы уже знаете, в своих странствиях я тоже нашел себе воспитанника, и хотя он старше этих сорванцов, — он указал на нас рукой, — но так же совершенно не знаком с воинским делом, а я бы хотел, чтобы он хоть немного в нем поднаторел. Возможно, вы согласитесь, чтобы ваш раб позанимался и с ним?
Для Ромича мы придумали именно такую легенду, и сейчас профессор этим воспользовался.
— О! Не вижу для этого никаких препятствий! — всплеснул руками толстячок-купец. — Буду рад помочь вам обоим! Жаль только, что мой Нарим плохо знает тализийский, боюсь, его ждет много трудностей в школе… — глубокомысленно сокрушаясь, намекнул он.
Профессор без труда этот намек уловил и ответил полным достоинства голосом:
— Поверьте, уважаемый Фахрим-аха, мне не составит никакого труда позаниматься в пути с вашим воспитанником тализийским языком. Тем более что Лей и Ромич, без сомнения, мне в этом помогут. Я уже обучил их туранскому и тализийскому и, смею вас заверить, они могут продемонстрировать довольно высокий уровень владения ими. А недавно мы принялись за изучение фархатского, думаю, и с эти языком проблем у них не возникнет.
— О! Замечательно! Правда, Нарим? — обратился купец к мальчику.
Почему-то этот веселый доброжелательный толстячок не вызывал у меня симпатии, чувствовалась в нем какая-то неискренность, и принимать его помощь не хотелось, но выбора у нас не было, поэтому я просто решила держаться от самого купца подальше.
— Да, конечно. Спасибо вам, Тимуран-аха. Буду рад стать вашим учеником, — сидя поклонился мальчик.
А я, решив немного подбодрить Нарима, толкнула его легонько плечом, улыбнулась и весело подмигнула. Неуверенная улыбка стала мне ответом.
Вот так мы с Ромичем заполучили учителя и стали учителями сами —нам было несложно помочь Нариму в освоении языка
Учитель по фехтованию, вопреки моим представлениям о том, что он должен быть бугаем с огромным мечом наперевес, оказался невысоким жилистым мужчиной около тридцати лет, с жесткими чертами лицами и равнодушным выражением глубоко посаженных черных глаз. Именно он впервые вручил мне деревянный ученический меч и учил с ним обращаться, не щадя ни моих рук, ни ног, ни самолюбия.
За десять дней, что мы провели в Ворвеле я успела проводить отца, который до последнего пытался уговорить меня уехать с ним в убежище, подружиться с Наримом, убедиться еще раз, что моя жизнь в роли мальчика не будет легкой, и понять, что на дух не переношу Заруха — младшего сына туранского султана, который по той же случайности, что и мы, промахнулся мимо Новерлина и причалил к порту Ворвеля на следующее утро после нас с Наримом. Зарух тоже направлялся учиться в Тализийскую университетскую школу. Вот и спорь после этого с утверждением, что мир — это маленькая деревня! Как оказалось, два года назад Турания и Тализия заключили несколько взаимовыгодных договоров сотрудничества, одним из пунктов которых было обучение ребят из Турании в Тализийском университете, причем соглашение касалось и одаренных детей тожеЗаруха воспитывали в стиле «я — наместник Всевышнего на земле, а все остальные — пыль под ногами», а потому общаться с ним было совершенно невозможно! Но и игнорировать его мы тоже не могли — Фахрим делал все, чтобы выслужиться перед воспитателем принца, который был не последним человеком при дворе султана и сопровождал мальчика к месту учебы. А потому нам приходилось поддерживать с ним отношения и стараться не слышать высокомерия в голосе и насмешек, что перманентно сыпались из уст этого поганца.