Левицинтарий. Сказка для Саважа - стр. 5
– Я здесь, мой мудрый Гениум. Что случилось? – вбежал на зов волшебника Ковришка У́гля.
– О горе нам всем, горе! Черная пора пришла в нашу страну Чердакрышию! Старая ведьма украла мой волшебный посох и старую книгу «Левицинтарий»! Как мы теперь будем делать подарки для Саважа? Как я теперь сообщу гномикам про нашу беду? Без волшебной книги я совсем не помню ни одного заклинания, а без посоха мне не зарядить не один волшебный амулет для нового подарка.
– О, мой господин, – громко подвывая вторил старику Ковришка У́гля, – о-о-о-о-о, мооой господиииин, у-у-у-у-у…
– Прекрати немедленно выть! – строго остановил его Генносиум. – И сколько раз я тебе говорил: меня зовут Генносиум, перестань называть меня Гениум! Ты дождешься у меня, я все же растворю тебя в волшебной дождевой воде.
– Быстро зови всех сюда, чистюль трубочистов – уголят, мудрецов ткачей-паучков… И обязательно чтобы пришли серые мыши! Они наверняка что-то знают и наверняка как всегда подслушивали старую ведьму Лустегну.
… Что тут началось! Страшная суета и неразбериха случилась в нашей сказочной стране.
Мудрые пауки от такой новости с перепугу запутались в серебряных нитях паутины. Паутина была особой прочности, ведь из нее плели специальные лестницы для гномиков, сам Генносиум передал паукам волшебную силу серебряных нитей. Каждое утро он вычесывал из своей длинной бороды серебряные волосы и отдавал паукам, чтобы они вплетали их в паутинные лестницы. Гномики в последнее время на лесных дарах прилично прибавили в весе, и наши друзья всерьез побаивались: а выдержат ли их лесенки таких пузатых весельчаков?
Чистюли уголята – трубочисты впали в панику. Одни принялись освобождать пауков от паутины и сами запутались, другие полезли в старую каминную трубу на поиски кота Мурзилы, чтобы договориться с ним насчет наглых ворон, которые монотонно продолжали колотить своими грязными костяными клювами по крыше: тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук, тук, тук…
Уголята-трубочисты беспорядочно носились по всему чердаку, сверкая изо всех сил своими красными глазками, еще больше добавляя неразберихи.
А семейство хитрых серых мышей забилось в старый, огромный чемодан с елочными игрушками и шуршащей мишурой. Они сидели тихо-тихо, чтобы ни в коем случае их присутствия никто не обнаружил, заодно с аппетитом пожевывая сухую, хрустящую вату, которой были обернуты стеклянные елочные шары.
– Тихо, кто там возится? – прошипела Матушка Мышь, или Мэмэ, как называли ее многочисленные детки.
– Тибу? Дибу? Это опять вы? Прекратите немедленно!
Тибу и Дибу были знаменитыми на всю Чердакрышию мышатами-близнецами, как две капли воды похожими друг на друга.
– Заткнись Тибу! – пнул брата Дибу. – И хватит поедать вату! Скоро ты станешь толстый как гном Вакля!
– Сам заткнись, ты сам жирный! Кто вчера застрял в щели пола? А, Дибу?
Мышата опять вцепились друг в друга и стали шумно возиться среди елочных стеклянных игрушек.
– Хрусть-хрусть. Чпок..
Это лопнул большой елочный шарик, голубого цвета с изящной снежинкой на боку… Мышата провалились на самое дно шарика. И затихли…
– И-и-и, – запищал Тибу, – это все из-за тебя, противный серый лупоглазый комок Дибу!
– От такого же слышу! Хватит ныть, серая плакса! Давай лучше выбираться отсюда, – сказал дерзкий Дибу и стал изо всех сил молотить лапками по стеклянному шарику. Лапки скользили, зацепиться было не за что, а перепрыгивать через острые края разбитого шарика не хотелось – можно было поранить нежное розовое брюшко.