Level Up. Рестарт - стр. 4
Родной цвет волос Яны — каштановый, но в данный момент она жгучая брюнетка.
— Мне не важен цвет волос. И не важно, кто мне нравится! Последние... э-э-э... четыре года я люблю только тебя.
Сам понимаю, насколько неестественно это прозвучало. Яна недоверчиво хмыкает:
— Ну да, как же. А в книге ты пишешь о блондинке. Хорошо хоть помнишь, сколько мы вместе!
Я давлюсь только что откушенным куском бутерброда с сыром и колбасой. Действительно, в книге главный герой влюбляется в блондинку. Но то главный герой, а тут — я. Откашлявшись, прожевав и проглотив, отвечаю:
— Это не я так считаю. Это главный герой.
— Гер-р-рой — штаны с дырой, — тянет она.
Недокрашенный глаз придает ей черты Двуликого, бывшего окружного прокурора Готэм-сити. С ее носка слетает тапок — нервничая, она всегда раскачивает ногу.
— Герой книги, ты же понимаешь? Просто я пишу от первого лица, мне так удобнее.
— Врешь ты все, Панфилов. Я тебя насквозь вижу, вон уже краснеешь, и рука дрожит.
Рука дрожит не поэтому, это тремор с похмелья, но она права. Вру.
— Ладно, пейсатель, — она намеренно искажает слово, — мне пора на работу.
Обдает меня приторно-возбуждающим шлейфом духов, чмокает в губы и уходит.
Хлопает дверь.
Я смотрю на бутерброд в руке. Есть совершенно не хочется. Хочется спать.
Кладу голову на руки и осматриваю кухоньку нашей съемной «двушки», в которой воцарился дух уныния и нищеты. Над раковиной обвалилась плитка, из крана с убийственной монотонностью капает, сломанная дверца духовки всегда открыта. Плита в бурых разводах, а рыжевато-серый от табачного дыма потолок нависает так депрессивно, что хочется прямо сейчас выйти через комнату на балкон, сесть на его рассохшиеся деревянные перила, свесить ноги, поболтать ими и спрыгнуть...
Встаю. Оставив грязную посуду на столе, выхожу из кухни и иду на балкон. Яркий солнечный свет бьет по глазам. Щурюсь, потягиваюсь, прогоняя ломоту из одеревеневшего тела, и лезу в карман за пачкой сигарет.
Пачка пуста. Горестно матерюсь и вздыхаю. Уже не хочется ничего. Пост-абстинентный синдром в классическом проявлении. Я переваливаюсь через перила балкона и с восьмого этажа смотрю на двор. В жидко-стальной луже быстро проплывают облачка, ее поверхность манит. На мгновение в разрыве между пробегающими облаками мелькает луч солнца.
Слепну, но словно получаю заряд.
В глазах плывет. Зрение сбоит, передо мной мелькают мушки в виде каких-то знаков, символов и цифр. Присаживаюсь на старую раздолбанную шатающуюся табуретку и протираю глаза.
Проморгавшись, решаю пройтись до магазина, чтобы купить сигарет, кофе и, вернувшись, засесть за книгу, которую никак не закончу. Почему-то мне кажется, что стоит ее дописать, и сразу все у меня наладится. Просто надо закончить книгу.
Осторожно перепрыгиваю лужи, чтобы не промочить ноги. Левая кроссовка просит каши, но починить лень. Сдать в ремонт — нет лишних денег. Купить новые кроссовки? Есть расходы поважнее — аренда квартиры, коммунальные услуги, оплата интернета, продукты, в конце концов. Хотя, будь моя воля, я бы сначала купил кроссовки, но семейный бюджет в надежных Янкиных руках.
Двор у нас прямо эталонный для этого района. Асфальт разворотили, провели раскопки водопроводных труб, а закопали кое-как. За пару лет земля утрамбовалась, но при первом дожде превращалась в болото. Грязь, мусор, летающие пакеты, сколотые бордюры, чахлые кустарники, протянутые веревки с развешенным бельем, щербатые разнородные окна и балконы — и хотел бы порадоваться глаз, да нечему. Разве что зелень листьев, распускающихся в преддверии лета, создает особое, предканикулярное настроение, дорогое сердцу со школьных времен.