Level Up. Хаген. Нокаут - стр. 54
— Знаю, — сказал Хаген, вспоминая свою бывшую, Джессику, сбежавшую с одним из них. — Иногда сволочи попадаются.
Неожиданно тарелка с орешками отъехала от Хагена: несгибаемые пальцы Стива с чёрными каёмками под ногтями уволокли её к себе. Стив достал горсть орешков и, не отрывая от Хагена взгляда, закинул себе в рот:
— Орехи, а? Ты же не возражаешь, если я угощусь? А то крылышки всё ещё жарят.
Хаген выдержал паузу и не отвёл взгляд:
— Конечно, бро, угощайся. Я себе ещё закажу.
Стив повернулся к друзьям:
— Ха, он меня «бро» назвал. Слышь, Даг?
— Пошёл ты, Стив, мы смотрим игру. Когда там крылышки?
Стив обернулся к Чаку:
— Когда там крылышки? Парни интересуются.
— Пять минут.
— Пять минут, Даг! — проорал Стив своим «парням».
Чак отстранился от Хагена и отошёл к шкафу, достал тарелку и зашелестел пакетом. Скоро перед Хагеном опустилась вторая тарелка орехов. Но только он занёс руку, как и эта порция отъехала к Стиву.
— Извини, «бро», — он хмыкнул, — мне кажется эти орешки лучше.
Хаген не представлял, что делать. Происходящее так напоминало унижения в школе, что его первой мыслью было сделать вид, что ничего не произошло и уйти. Но… Что-то заставило его сидеть на месте. Хаген сам не осознавал, почему вместо того, чтобы сбежать, выбрал иное: жестом велел Чаку поставить ему третью тарелку орешков.
— Сынок, ты уверен?
— Люблю пиво с орешками.
И снова Хаген не понимал, зачем это сказал. Ни пива, ни орешков он особо не любил. Просто дядя Питер, воспитывая Хагена, приучил ходить в бар и пить горькое пиво: по его мнению, это должен уметь «настоящий мужчина». А потом Хаген и сам подсел на этот лёгкий алкоголь, полюбив чувство заёмной смелости и пофигистичности. Но вот закусывать орешками, да чем угодно, так и не полюбил, просто заливаясь пивом по уши.
Чак наклонился к Хагену и прошептал:
— Он услышал, что ты назвал дальнобойщиков сволочами, вот и занозился.
Хаген кивнул в ответ. Поглаживая свои усы, Чак попробовал образумить Стива:
— Не хочешь вернуться к своим дружкам? Крылышки скоро будут готовы.
— Папаша, мне и тут хорошо! Тут же мой «бро»! — Стив так хлопнул Хагена по плечу, что тот ударился грудью о кружку пива, расплёскивая на куртку.
Чак прошелестел пакетом и поставил перед Хагеном очередную тарелку. Действуя словно бы не по своей воле, Хаген повернулся к Стиву и сказал:
— Протянешь ещё раз свои руки, пожалеешь.
Сказал и сам обомлел. Откуда это у него? По идее, надо бы сейчас посмотреть на дальнобойщика Стива, прочесть его статы, вдруг он тоже какой-нибудь супербосс восьмидесятого уровня, но не хотелось поворачиваться, чтобы не растерять непонятно откуда взявшуюся уверенность.
Тарелка осталась на месте.
Хаген взял орешек и выпил пива. Тут в его щёку что-то ткнулось. Ещё раз и ещё.
Стив кидал в него орехами и посмеивался. Смех отдавался в памяти болезненными воспоминаниями чего-то унизительного, такого, после чего всегда хотелось спрятаться в своей комнате и не выходить из неё никогда.
В этот момент голова и тело Майка стали действовать раздельно. Пока мозг лихорадочно придумывал, как достойно, не потеряв лица, разрулить конфликтную ситуацию, рука, словно подчиняясь неведомой силе, зачерпнула из тарелки горсть орешков и бросила в лицо Стива.
В следующую секунду стул под Хагеном куда-то исчез, мелькнуло встревоженное лицо Чака, усмехающаяся рожа Стива, и Майк очутился на полу, ударившись затылком. Выбитый Стивом барный стул покатился по кафельному полу, дребезжа и подскакивая.