Лев в капкане - стр. 6
Для самой же Виктории серебро стало личным поражением. Она зациклилась на одной единственной цели – выступить на Олимпиаде еще раз, и взять реванш. Это было тяжелое для всех нас время. Это было тяжелое время для меня… Мне было четырнадцать, гормоны бушевали в крови, и я ощущал все прелести переходного возраста. Впрочем, их ощущал не только я. Те годы также запомнились моим осознанием себя, как мужчины. Со всеми вытекающими прелестями в виде черной ревности и прочих крайностей. Я ревновал Вику ко всему. Я устраивал истерики, пропускал тренировки, уходил из дома. Я был таким идиотом… Однажды на тренировку пацаны протащили свежий выпуск Sports Illustrated, и мой мозг просто взорвался. Потому что на фото в журнале была Вика… Горячая и откровенная. Я сорвался с тренировки и помчался к ней. На виду у всех ткнул Вике в живот модным глянцем и проорал:
– Ты зачем разделась? Для чего, Вика?! Мало мужиков за тобой бегает? Еще захотелось?! – кричал, а где-то в уголках глаз закипали горькие, злые слезы.
– Успокойся, – жесткий приказ, глядя мне прямо в глаза.
– Не успокоюсь! Ты вчера опять с тем придурком в машине целовалась, думаешь, я не видел?
Вика психанула, схватила меня за руку и, затащив меня в раздевалку, зашипела:
– Ты что себе позволяешь, а? С какого перепуга?!
– Я люблю тебя!
– Я тебя тоже люблю, Лева, – голос Вики становится мягче, – но это не дает тебе право ломать мне жизнь. Мне двадцать четыре года! Я взрослый человек, женщина…
– Я знаю! – ору еще громче.
– Ничего ты не знаешь! И не видишь ничего, кроме своих желаний. А обо мне ты подумал?
– Я все время о тебе думаю! Это ты на меня забила. Я тебе просто не нужен!
– Неправда!
– Правда! Я тебе только мешаю.
– Нет, Лева… Нет. Ты самый важный человек в моей жизни, самый родной. Но твое поведение…
– Я просто не хочу, чтобы на тебя смотрели так… Как будто имеют право. Ты моя!
– Ну что за максимализм, Лев? Ты ж не маленький мальчик. Понимать уже должен, что в моем возрасте встречаться с кем-то – это нормально. Я даже замуж могу выйти…
– Нет! – кричу изо всех сил.
А она устало садится на скамейку и утыкается лицом в колени.
– Я перестала тебя понимать, Лева, совсем… Мне иногда кажется, что нам не следует больше жить под одной крышей.
– Нет! Вика, ты что?! – испуганно шепчу я.
– Ты хочешь от меня чего-то невозможного, и…
– Нет! Я просто хочу, чтобы ты меня любила!
– А я люблю! Как брата, но тебе же этого недостаточно? – смотрит на меня необычно серьезными глазами и твердо продолжает. – Лева, я – твой опекун. Я на десять лет тебя старше. Не знаю, что творится в твоей голове, что ты напридумывал… Но между нами могут быть только такие отношения. Ничего больше. Иначе я буду вынуждена обрубить и то немногое, что между нами осталось.
И я верю. С ужасом понимаю, что Вика абсолютно точно не шутит. Что она действительно готова оставить меня где-то за бортом своей взрослой жизни. Это как же надо было ее достать?
– Ладно, – шепчу убито. – Я понял… Только не уходи никуда, хорошо?
В тот раз мне удалось ее убедить. Она осталась. Не ушла. И подарила мне еще четыре года счастья. Не то, чтобы мы часто виделись… Несмотря на юный возраст, моя спортивная карьера тоже шла в гору. Я вошел в состав юниорской сборной по хоккею, и частенько находился вне дома. Да и сама Вика, как я уже говорил, с головой погрузилась в подготовку к своей четвертой! олимпиаде. В глазах многих спортсменов это было безумием. Имея столько титулов за плечами, она рисковала уйти побежденной. Остаться в глазах мира не самой титулованной спортсменкой, а человеком, не сумевшим вовремя остановиться. Ну, знаете, как Майк Тайсон, который с кем только ни дрался, в надежде срубить деньжат… Только у Вики была другая мотивация… Уйти непобежденной. Впрочем, зная ее характер, меня это не удивляло.