Лев Толстой. Драма и величие любви. Опыт метафизической биографии - стр. 75

В сторгическом росте обычно участвуют двое. Сторгический рост производится вдвоем, в сокровенной взаимодушевности, которая создается высшими душами двоих, ими укрепляется и приводится в рабочее состояние. Сторгический рост – это рост вовлеченности или взаимововлеченности в жизнь высшей души другого человека. Сторгический рост предполагает трату душевной энергии друг на друга.

Духовный рост как бы внутренняя работа высшей души; сторгический рост как бы наружная работа, в которой высшая душа выходит за свои границы к другим границам, к другой высшей душе. Не сколько своя, столько другая душа есть область работы сторгически растущей души. Проявиться это может и служением, и воспитанием, и самоотречением, и, разумеется, в самой сторгической любви, в которой души так свободно и радостно сплетаются друг с другом.

Сторгический рост заготавливается мужчиной (в его духовном росте) и осуществляется при главенстве женщины. В сторгическом росте – благо личной духовной жизни женщины, и для сторгического роста она – главная.

Надо различать сторгическое благо, соответствующее тому или иному состоянию свитости душ, и благо сторгического роста. Неподвижность, остановка души в сторгическом росте чревата теми же последствиями в личной духовной жизни, что и остановка духовного роста.

Ленивая душа стремится к духовному застою. Такое же стремление есть у нее к сторгическому застою. Сторгически застойное выражение (особенно на женских лицах) отталкивает то черствостью и претенциозной строгостью, то жесткостью и скрываемой (или открытой) готовностью к бранчливости, и всегда – какой-то стылой всезнающей непримиримостью, в которой раз и навсегда определены ценности жизни, не подлежащей пересмотру. Такие люди – каково бы ни было прошлое их душ и каковы бы ни были их прочие достоинства – уже несдвигаемы и потому лишены блага сторгического роста.

Человек тем более «живой», чем больше рост его души. Это справедливо как для роста духовного, так и для роста сторгического, то есть «все большего и большего единения с другими душами», единения, дающего душе все возрастающее благо. Полнота блага сторгического роста, как и жизненаполненность духовного роста, может быть условно выражена в некотором соотношении, в излюбленной Толстым дроби. В знаменателе этой дроби ставится «любовь к себе», замкнутость души на себя, ее самоутверждаемость, отгороженность, самость. В числителе – раскрытость души, ее собственное стремление к соединению, единению, нераздельности с другой душою или душами, т. е. то, что можно назвать силой или энергией сторгической воли души. Благо сторгической любви определяется не самим по себе стремлением, силой и способностью любви одного к другому, а отношением мощи сторгических возможностей к мощи самости. Сколь бы добр, отзывчив, сочувственен ни был человек, но «велик знаменатель» – и нет ему блага (хотя есть наверняка другим польза). Ровно так же нет блага человеку разомкнутой, но сторгически ослабленной души.

Жив тот человек, в ком происходит увеличение скорости духовного роста. Оживает человек и при ускорении сторгического роста. Чтобы завязнуть и сойти с Пути, в душе совсем не обязательно должно поначалу произойти резкое потускнение уже достигнутого уровня духовного сознания. Нисхождение начинается не со срыва и не с катастрофы, а с уменьшения скорости духовного роста, которое ведет к застою.