Летящие в сны - стр. 8
– Чего надо-то? – спросил я.
Холмы вздрогнули, на секунду, тут же снова устремитесь ко мне. Утешало, что они не трогали «Аттилу», кажется, то, что не двигается, им не интересно… Застыть и мне, что ли, замереть, море волнуется, раз… Да поздно, уже выдал себя… Разбегался тут, расходился… Я закричал – громко, резко, надеясь напугать кого-то, не знаю, кого, холмы даже не шелохнулись.
Ага, привыкли…
И так мерзко иди по чему-то живому, упругому, уходить от холмов, ползущих за тобой, твердо зная, что уйти некуда, что весь этот мир от края до края – бесконечные живые холмы…
– Мужики, у вас топливо есть? – спросил я, не надеясь, что мне ответят.
Холмы даже не дрогнули, продолжали ровно двигаться за мной, где-то впереди поднимались из земли другие холмы. Ага, догадались, сволочи, что меня окружить можно…
– Не, мужики, правда, я бы у вас топливо купил… Тут понимаете, дело-то какое, «Аттила» мой на вашу планету рухнул… Ну не планету, не знаю у вас там что… Топливный бак и екнул… Ну пробило его, короче говоря… Бак я кое-как залатал, автоген-то у меня еще живой… ну, работает… а топливо йок… Ну, его уже не вернешь, все вытекло…
Они не понимали – да они и не могли меня понять, ползли и ползли за мной, все ускоряясь, кажется, приноравливаясь к человеческому шагу. Выпускали тоненькие коготочки – со всех сторон, и – боже мой – крохотные, еле различимые глазешечки. Тут, главное, не переборщить, не уйти от «Аттилы», а то потом черта с два вспомнишь, в какой он стороне…
«Аттила»…
Что мне этот «Аттила», мне от него уже ни жарко, ни холодно…
– А то я без топлива улететь отсюда не смогу, так и буду вам тут глаза мозолить… глазешки ваши маленькие…
Я говорил – уже не для них, для самого себя, хоть бы услышать человеческий голос, живой, настоящий, что угодно, только не эта мертвая тишина, прерываемая мерным гулом, как будто там, глубоко-глубоко, мерно стучит исполинское сердце…
Холмы приблизились ко мне – теперь они были со всех сторон, холмы, большие, массивные, теперь их уже холмишками не назовешь, холмищи матерые… Так бывает в страшном сне, когда тебя обступает что-то, большое, массивное, и не спрятаться, не убежать…
Дальше все случилось само собой. И как это я раньше не вспомнил про то, что сиротливо лежало в кармане – как будто только ждало своего часа. Ножичек в руке показался совсем крохотным, и не верилось, что этим ножичком я могу что-то сделать, разве что припугнуть их, да как можно припугнуть холмы. И как нелепо смотрится со стороны: загнанный, перепуганный парень тычет ножом в землю, раз, другой, третий…
Да какая это земля…
Ага, не понравилось…
Холмы отпрянули – как-то все разом. Я тоже отпрянул, сердце бешено колотилось, только отбежав на несколько шагов, понял, что выронил нож. И надо было вернуться, надо было забрать нож, и не было сил снова смотреть на это…
Это…
Вот уж действительно – как в страшном сне.
Раненный холм отползал назад и назад, оставляя за собой кровавый след. Да, именно кровавый, извивались красные струйки на желтовато-розовой земле, то есть, это не земля, не знаю я, что… И невыносимо было смотреть, как земля истекает кровью.
Холмы отступили. Ага, не понравилось, знай наших… С победным видом я прошествовал к «Аттиле», рано я праздную свою победу да и нет никакой победы, посмотрим, как они через месяц будут отплясывать на моей могиле, эти холмы. Хотел наскоро поужинать, передумал, ужинать вообще вредно, как-нибудь обойдемся без этой вредной привычки.