Летучий Корабль - стр. 21
А затем – и все остальные. Поведав о своих не менее кривых избушках, которые всё ещё держались на плаву в этом болоте жизни благодаря их всё ещё стройным ножкам!
Да и не могли ещё молодые и неопытные наяды быть столь же ответственными, чтобы отправится в самостоятельное плавание по волнам свободного бизнеса. Тем более – в реальное плавание. За границу. Не тянули они это ни умственно, ни эмоционально. Не умея ещё столь часто сталкиваться с цинизмом и хамством окружающих и выходить из этих битв и склок неизменно победительницами. Даже если для этого необходимо было буквально переорать своего оппонента. Как те участницы реалити-шоу, что окружали сейчас Ганешау. Всё тесней и тесней. Постепенно вынуждая его общаться на всё более сокровенные для него темы. Откровенно отбрасывая то, что этими нимфами давно уже не воспринималось как табу. И даже – грязные намёки.
– Что естественно, то не безобразно! – усмехались они. Над его реакцией.
Заставляя Ганешу слегка смущаться. Но не подавать и вида. Что он другой. Раз уж он «каким-то чудом» оказался в их компании. Своим.
Чудо, при этом, умудрялось не менее чудесным образом не терять надежды. В свою Сказку. И подсаживалось к нему всё ближе. Под тем или иным предлогом погадать на руке…
– Или – ноге? – цинично усмехалась её подружка.
По мере того, как стали, по одной, выходить в туалет или ещё куда-то её новоиспечённые, не менее румяные от выпитого виски, подружки.
И пропадать в туалете без следа.
Посреди ночи, когда окончилось пойло, Ганеша тоже неожиданно захотел в туалет. Освоив эту чисто английскую манеру уходить не попрощавшись. С российской отдушкой.
Затем очень тихо прокрался в каюту к уже давным-давно спящему стармеху и тихонько лёг.
Тот шумно вздохнул, дав понять, что этот попаданец снова ему досаждает своим присутствием, и затих.
Но когда Ганеша проснулся от того, что уже облюет, и еле добежав до раковины, опрокинул в неё виски вперемежку с пирожками и прочими закусками, стармех подскочил в чём мать родила (то есть – в ночной рубашке) и стал шумно проклинать судьбу, заставившую его согласится на этого подселенца из Нижнего мира. А затем, истратив на Ганешу весь боезапас ругани, подвел итог:
– Теперь я понимаю, почему тебе сделали так больно.
– И – почему? – спросил, умываясь, Ганеша.
– Потому что ты это заслужил!
Дал какую-то тряпку, открыл иллюминатор и снова лёг спать. Пока Ганеша молча мыл раковину. Соглашаясь с тем, что стармех, конечно же, был отчасти прав.
Или всё-таки – целиком и полностью?
Утром он проснулся. Свежий и стремительный!
Судно плющилось о пирс.
В лёгкой романтической дымке утра древнейшая Япония расстилалась у его ног во всей своей вечнозелёной свежести декора.
Посреди рейса им внезапно изменили порт выгрузки. И поэтому он попал не в «НИИ Гадость», как планировалось, а в «Миазмы», усмехались, покуривая на палубе, моряки. Где была только одна автостоянка. Добравшись до которой в числе последних, Банан увидел, что хорошие машины уже раскупили другие. Пока он стоял с одним из своих вчерашних знакомых возле судна и сомневался вслух, стоит ли им вообще туда ехать? Но в конце концов они уговорили себя скинуться на такси. Хотя бы только лишь для того чтобы посмотреть на то, что там валяется. Не просто же так они сюда почти два дня тащились?