Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 3 - стр. 21
– Это? А ты не узнал? Это мой попугай.
– Сам ты попугай, это ж бегемот! Говоря по-научному – гиппопотамус вульгарис!
– Какой же ты человек плохой, – заявил Фредди, критически оглядывая бегемота. – Я знаю, что это бегемот. Очень хороший бегемот. Большой какой! А вот зовут его – Попугай Жако.
– Так бы и говорил, – буркнул Роджер, но тут же вновь пристал с биологическими расспросами. – А он волнистый?
– Будет волнистый, – уверенно сказал Фредди, показывая на магазин «Лакокрасочное», принадлежащий, как известно, дяде Боуи – Сэмюэлу Джонсу. – Кстати, у тебя есть чего-нибудь поесть? Живот аж трещит.
– У меня только колбаса… жареная… – начал было Роджер, но тут бегемот с воплем: «Жареная!» кинулся в дом, затоптав Роджера и сбросив Фредди, который, крича: «Ах, паскуда, кому сказал!», устремился за ним. Тут же с кухни раздались посторонние шумы, грохот кастрюль, неразборчивые ругательства и смачное чавканье. Роджеру стало немножко плохо. Из кухни выехал Фредди со связкой сосисок и банкой сгущенки, с чувством пожал ногу валяющемуся в обмороке Роджеру и уехал, пришпорив животное.
– Уф! – сказал Тейлор, очухиваясь. – Это еще хорошо, что они ко мне поехали – с меня взять нечего. А вот если б…
Тут его внимание привлекли дикие и скверные выражения, несущиеся со стороны дома Брайана. Тейлор подобрал юбки и припустил туда.
Из дверей особняка навстречу Роджеру вылетела миссис Мэй.
– Кошмар! – заорала она прямо в лицо Тейлору. – Скорая!!!
– Медам, – подскочил Брайан, шедший, по-видимому, с рынка, поскольку имел в руках авоську хамсы, – держите себя в руках! В чем дело?
– Спасите! – твердила перепуганная Крисси. – Уж-ж-жас!
– Уж? – пискнул Брайан, роняя сетку. – И большой?
– Не мелкий! – вопила жена. – Большой кошмар! Чуводища-стралишища!
– Это вполне цивильный бегемот, – принялся успокаивать истеричку Роджер. – Он культурен и умеет танцевать вальс.
– При чем тут бегемот, бестолочь? – воззрилась на него миссис Мэй. – Хуже! Много хуже!
– Что может быть хуже бегемота на кухне? – удивился Роджер.
– Ужи… – слабо сказал Мэй. – Умираю…
– Нет! – замотала буклями жена. – Это может быть только…
– Фредди! – сказали они все хором.
– Ха-ха-ха, а вот и я! – раздался радостный клик. – Добрый вечер всей честной компании! Очень быстро, Жако!
И мимо них проскакал Фредди верхом на бегемоте, доедая завтрак семейства Мэев…
Эти набеги на родственников и знакомых совершались регулярно в течение двух недель, а потом вдруг случилось следующее. Как-то вечером в дверь Роджера позвонили. Потом постучали. Потом заскреблись, и перестали – как будто некто за дверью ослаб и сомлел.
– Если это ты, Фред, – сказал Роджер в щель. – прокляну и вызову кого надо. Черта лысого тебе в ступе, а не жрачку!
Никто не ответил. Роджер отпер дверь, и прямо ему в объятия свалился бегемот, сотрясающийся в рыданиях и измазанный вдоль и поперек сине-зелеными полосками.
– Не могу-у-у больше! – ревел Жако. – Сбегу, зарежусь, жить нельзя…
– Как чужие пироги трескать – это мы могем, – ехидно сказал обличитель Тейлор.
– Это не я! – поклялся бегемот. – Это все Фредди, он меня заставлял…
– …Но самое ужасное, – рассказывал позднее Жако, выпив полбутылки валерьянки и относительно успокоившись, – случилось вчера вечером. Фредди сидел на кухне, и я слышал… О! Что я слышал! Он точил там нож и напевал: «От каждой котлетки из гиппопотамчика поправлюсь я сразу на три килограммчика!». Гу-гу-у!…